Шрифт:
Но священник перебил ее, схватил за плечи и тряс со всей силы.
– Ради Господа нашего, Марта, почему ты не рассказала на исповеди…? Не пошла к родителям девочки?
– Чтобы Вас не заковали в цепи, господин священник…
– Меня…Что за чушь? Ее родители поседели за одну ночь.
– Я Вам напомню… Вы ласкали меня. А потом…, – она сделала паузу. – Потом Вы подняли на руки тело Олины, окутанное в белый саван, и унесли в лес. Я исхлестала все ноги, но Вы просто исчезли с бедной девушкой.
– Я? Я никогда не был с тобой на поляне. Я встречал Олину лишь в храме. С тобой… с вами был кто-то другой. Или это тебе приснилось…
– Вы напрасно все отрицаете. Я никогда Вас не выдам. Мы должны быть откровенны друг с другом…
– Марта, Господь мне свидетель… Я не лгу перед тобой. Скорее ты сны рассказываешь… Да? Твои сны.
– Я не дура! Умею отличать сон от яви, – она заметно начинала нервничать.
– Ты уверена, что той ночью с вами, с Олиной, с тобой, был именно я. Подожди, помолчи, я попробую объяснить… Тебя соблазнял тот, кто не имеет своего обличья, тот, кто похож на меня. Он хочет сгубить меня, но губит и тебя.
– Как много слов…
– Это был не я! Марта! Почему ты не веришь мне? Я же честен перед тобой.
– Не ищите оправданий, мой настоятель. Мне безразлично, в каком вы были состоянии. Я благодарна Вам за то наслаждение, которое я получила от Вас. Мне даже показалось, не осуждайте, мне показалось…
– Остановись! – он набросился на нее, и с силой швырнул от себя как прокаженную. Марта распласталась на полу. Раздался дикий смех.
Он опомнился, подбежал к ней, в страхе сжал в пальцах ее голову и услышал: «Простите, Отец мой. Я больше не могу так. Я люблю Вас и не могу жить с человеком, которого ненавижу. Это он приводит всех сюда… Я убью его. Он не стоит Вашего мизинца. Я убью…».
– Ты с ума сошла, Марта, – перебил ее священник и тряс за плечи. – Ларс здесь ни при чем. Он заблудший! Ему надо помочь! И если он будет искать меня для мщения…
– Простите, Отец мой…, – шептала она.
– Марта! Ты меня не слышишь! Как много я мог бы тебе объяснить… Прости меня, Марта. Но ты меня не слышишь! Что ты со мной делаешь? Что с твоим разумом? Зачем ты наговариваешь? Если кто-то был с тобой, пусть он был похож на меня. Но ты же не слепая! Ты должна отличить этого беса от меня. Иначе он завладеет не только твоим телом, но и душой, – на глазах его стояли слезы. – Надень платье. Давай помогу подняться.
– Мне холодно. Можно, я лягу здесь, на шкуры? А Вы меня прикройте чем-нибудь, – она вся дрожала, пытаясь спрятаться в буйном мехе медвежьей шкуры.
– Да-да, конечно, – он накрыл ее пледом и поднял с пола ее платье. Скажи мне только… Ты привела Олину на поляну?
Марта с испугом посмотрела на него, и будто ужас застыл в ее глазах. И викарий решил не разубеждать Марту, что его не было на поляне.
– Вспомни! Тогда, на поляне…. Как появилась Олина? Она же не могла сама прийти!
– Кажется, с ней была… нет… мне показалось…
По реакции Марты он понял, что девочка явилась без нее.
– Да скажи же!
– У меня все путается…
– Кто ее привел?
– Не знаю… но я видела там, вдалеке. Будто стояла…
– Пожилая женщина?
– Нет… нет…
– Старуха?
– Нет! Будто ребенок… Кажись, девочка там стояла. Но не уверена – далеко было.
Глава 32
Священник поднес чашу с отваром зверобоя. Марта пила, а он вышел, встал на колени перед распятием и непрестанно шептал молитвы.
Когда она оказалась рядом, на коленях, но чуть поодаль от него, он вдург сказал:
– …Я расскажу тебе историю святой Екатерины. Она жила в XIV веке. В пятнадцать лет ее хотели обручить, но девочка решила стать невестой Христа. Она обрезала свои длинные волосы, по обычаям средневековья она стала «посвященной». Тогда мать взвалила на нее бремя домашней работы. По тяжести ее могли выполнить лишь мужчины. Но Екатерина была верна своей мечте. У нее отобрали комнатку, чтобы помешать молитвенному уединению. И вот в одном жизнеописании говорится: «Она устроила в душе своей внутреннюю келью и научилась не выходить оттуда никогда». После бесчисленных страданий, получаемых от матери, Екатерина сказала ей: «Вы больше любите во мне ту часть ту часть, которую я взяла от Вас – плоть, чем ту, которую я взяла у Бога – душу». Она обратилась к Господу Иисусу: «Сочетайся со мной браком в вере!» Был карнавальный вечер, Екатерина уединилась и повторяла неустанно свой призыв. И ей явился Господь, сказавший: «Ныне, когда остальные развлекаются, я решил отпраздновать с тобой праздник твоей души». И разверзлись перед нею стены, и предстало небесное воинство со святыми, Дева Мария взяла руку девушки и соединила ее с рукой своего Божественного сына. Иисус надел ей на палец сияющее кольцо и молвил: «Се, я сочетаюсь с тобой браком в вере. Ты сохранишь эту веру незапятнанной до тех пор, пока не взойдешь на небо праздновать со мной вечный брак.» Эта мистическая свадьба состоялась на улице Фонтенбранда в городе Сиене. С тех пор карнавальные процессии там не разрешены. А на фронтоне дома святой Екатерины Сиенской надпись: «Это дом Екатерины, Невесты Христовой». Она знала, что должна принести в жертву прежде всего самое себя. Она молилась…
– А что она говорила Богу?
– «Боже вечный… Прими в жертву мою жизнь… Возьми мое сердце и выжми его над лицом Своей Невесты». Она умерла рано, совсем молодой, но жизнь ее прекрасна. Правда, Марта?
Священник молчал, глядя на огонь, и подбрасывал хворост, молчала и Марта, блики каминного огня на ее лице свидетельствовали о том, что рассказанная история ее растрогала.
Вновь пронзительный крик ворвался в комнату, еще тоньше того, первого, что услышала Марта. Она оглянулась: пламя свечи, что металось, как живое. Быстро набросила платье, и на ходу поправляя волосы, выскочила в коридор. Священник сидел у стены. В его объятиях вздрагивало маленькое тельце ребенка, лицо которого было спрятано.