– Да и вам купаться не советую, – на ходу крикнула она.

– Не хочешь при мне раздеваться?! Или…

Марта вернулась к этому нахалу, и смачный шлепок по щеке произошел будто сам собой – а его голова развернулась в сторону озера.

– Нет. Просто утопленников многовато за последнее время, – добавила Марта.

– А… Слышала! Одного нашли мертвым на берегу? Он и в воду не заходил.

Марта с подозрением заглянула в глаза к Эйену:

– Его так и не опознали?

– Не-е-т! – парень не выдерживал ее напора и стал отступать: –А чего так смотришь? – он приложил ладонь к щеке, будто опасаясь, что ему перепадет еще раз:

– Вижу венок плывет – содеял это тот, кто по покойнику тоскует и хочет вернуть его, – и Марта мизинцем на лице парня стала чертить линию, от глаз, по щеке, минуя губы, до шеи.

– Негоже нам воды бояться. И не надо путать венки с кувшинками. Последняя ведьма умерла, – прощебетал он слова, как скороговорку.

– Не тебе о ней судить, – тут Марта заметила, что Эйен не отстает. Она ускорила шаг и голос ее стал еще жестче: –А ты не заблудишься? А? Провожатый? Может пора тебе возвращаться?

Но Эйен продолжал идти по пятам ее.

– А ты к священнику идешь. Я знаю.

– Не тебе судить.

– Он всегда обогреет.

Марта развернулась – со всего маху влепила ему еще одну пощечину и ускорила шаг. Эйен потер щеку и заскулил, как отвергнутая собака:

– Не ждет он тебя! И замок повесил! Говорят, с Кристиной его видали.

Вокруг посыпал пух, похожий на тополиный, но другой, будто птичий. Эйен не стал возвращаться. Вслед за крупной птицей, пролетевшей низко над его головой, он бросился в сторону дома викария, обогнув излучину леса пешком, он вновь бежал, пока несли ноги, пугая по кустам тетеревов. Бежалось легко, в ушах свистел ветер. Низина затаилась перед ним – и он увидел зверя.

Из ближайших кустов сверкали глубоко посаженные глаза хищника. Эйен бросил взгляд в сторону – и здесь, в редких зарослях, приподнялась угловатая тяжеловесная голова с торчащими в напряжении ушами, и на человека уставился сумрачный взор холодных зрачков, причем на уровне человеческого роста.

Эйен ринулся обратно, но не пробежав и десятка шагов, споткнулся о корягу и снова уперся в этот немигающий взгляд хищника и разглядел волчий оскал, дрожащие отвороты меха на шее. Вокруг задвигались кусты – стая людей-волков двигалась по окружности. Еще один рывок – уже четыре-пять шагов – кольцо хищников сжималось.

– На дерево….

Но руки предательски не хотели подчиняться. И тогда он опустился на корточки и тихо-тихо завыл, скорее от безвыходности своего положения. Как он мог сам загнать себя в эту западню? Страх, обида и бессилие, все вместе овладели им. Но звериная стая не спешила нападать, будто ожидала вожака.

…Марта шла, как оглушенная, волоча свою корзину, слезы крупными градинками скатывались по щекам. Эйен не первый упоминал о Кристине. Верить этому или нет – какая разница. Но чувства, тревожные чувства бередили ее сердце.

Двери и вправду оказались на замке. Заглядывать в окна? Сходить к потайной двери за домом? Зайти в свой летний домик, где ей пришлось пожить, пока угомонился Ларс?

Все было заперто, хотя служанка днем обычно занималась хозяйством. Марта возвращалась окольным путем, по густой траве, где по наитию угадывала колею.

За лесным изгибом ей повстречался Янек. Хмурый, с опухшим лицом под шапкой вьющихся волос, он брел по тропе и разговаривал сам с собой. Волосы парня прекрасно вились, и чем серьезнее было его лицо как в этот раз, тем смешнее он выглядел из-за своих, то ли рыжих, то ли белокурых волос. Марта улыбнулась, на мгновенье задумавшись над загадкой волос Янека. Кто смог бы сказать, рыжие они или белокурые? В пасмурные дни они были белее льна, но под прямыми солнечными лучами они казались рыжее любой беличьей шкурки.

– А ты здесь откуда? – спросила Марта, и добавила с укоризной: – Видно перебрал вчера?

– Кристину не видели? – отвечал он вопросом на вопрос.

– Свет на ней сошелся?

– Я вчера пришел к ее новой хозяйке, фру Паулине. Вечером. Уже смеркалось. Попросил позвать Кристину, хозяйка отправила меня куда подальше. Будто я виноват в чем.

– Ты ж, наверное, пьяный был.

– Вообще-то да.

– Ой, мне бы твои заботы…

– Послушайте, вот присядь-те…Ага…

Они опустились в траву, будто ждали давно такого случая. Они слишком устали и теперь, на время сбросив груз своих хлопот, с удовольствием могли разговаривать.

– Представьте себе, фру Марта, я виделся с Кристиной всего один раз. Потом она переехала к фру Изольде, потом к фру Паулине. Ко всем ходил – не пускают даже в дом. Будто я прокаженный. Думал на улице подкараулю. Нет! Она постоянно куда-то уходит. Ее все видят, кроме меня. Будто бес водит меня за нос. Да-да, фру Марта… Вот и теперь две бабки мне указали на это место, она сегодня ушла по этой тропинке, именно по этой. А куда она ведет?

– Не знаю, Янек.

– А я знаю. К священнику.