Ему должна была не понравиться эта идея. Он хотел быть сам по себе, или, по крайней мере, иметь иллюзию, что он сам по себе. Но мысль о том, что Грас твердо стоит у руля, сама по себе привлекала и вселяла уверенность. Это заставило его задуматься о том, как все могло бы быть, проживи его собственный отец дольше.

Орталис медленно покачал головой. Теперь он был тем, кто сказал "Нет", и он имел в виду это каждой клеточкой своего существа. "Нет", - повторил он тихим голосом, но от этого не менее уверенным. "Мой отец не собирается руководить этим. Как только он уйдет, клянусь богами, он уйдет".

"Тогда что мы собираемся с этим делать?" Спросил Ланиус. "Я не хочу воевать с вами. Всякий раз, когда в королевстве начинается гражданская война, оно проигрывает, независимо от того, кто побеждает".

"Мы уладим это, мы двое", - ответил Орталис. Но он не сказал, как, по его мнению, они должны это уладить или какого рода это может быть урегулирование. Вместо этого он подхватил на руки своего маленького сына, который захихикал. "Мой отец не будет иметь к этому никакого отношения. Ни за что, ты меня слышишь?"

"Я слышу тебя", - сказал Ланиус, почти так, как если бы он успокаивал дикое животное. Он чувствовал то же самое. Орталис, казалось, думал, что более важно, чтобы Грас не был вовлечен в процесс наследования, чем то, кто в конечном итоге станет преемником. Это не имело смысла для Ланиуса, но явно имело для его шурин.

"Хорошо". Орталис тяжело дышал, его ноздри раздувались при каждом вдохе. "Так оно и будет. Мы обо всем позаботимся. Он этого не сделает ". Он унес Маринуса.

Ланиус был рад видеть, что он уходит. Пот стекал по бокам короля от подмышек. Он ненавидел конфронтации. Он не справлялся с ними хорошо, и ему не нравились драки или споры любого рода. И этот…

Что он хотел крикнуть Орталису, так это "Не сейчас!" Ты, тупоголовый болван, не сейчас! Сейчас не время для таких вещей. Подождите, пока мы не узнаем, что происходит на юге, к лучшему или к худшему.

Послушал бы Орталис, если бы он выкрикнул что-то подобное? Он так не думал. Орталис был мастером выбора времени — то есть неподходящего. Он увидел, чего хотел, и ухватился за это. Он не думал ни о чем, кроме этого. Иногда я тоже жалею, что сделал это, подумал Ланиус.

Ему понадобилось время, чтобы осознать, что Орталис не угрожал ему. Орталис также не угрожал Грасу. Его голос звучал не дружелюбно, но как кто-либо мог звучать дружелюбно, говоря о престолонаследии? Все, что сказал законный сын Граса, это то, что им с Ланиусом придется улаживать дела после смерти Граса. Как кто-то мог с этим не согласиться?

Когда Ланиус рассказал Сосии, что сказал Орталис, ее глаза загорелись. Она могла быть Орталисом, заметившим оленя на охоте. "Запиши это и отправь моему отцу", - сказала она. "Запиши это точно так, как ты мне рассказал. Как только сюда вернутся его приказы, Орталис окажется в Лабиринте, и на этом все закончится".

"Почему?" Спросил Ланиус. "Это действительно было безвредно".

"Если Орталис беспокоится о престолонаследии, это небезопасно". Сосия говорила с большой убежденностью. "Скорпион не мог быть более опасным. Змея не могла бы быть. Напиши моему отцу. Он скажет то же самое ".

Но Ланиус покачал головой. "Не сейчас. У него есть более важные причины для беспокойства".

"Важнее этого?" Сосия не поверила ни единому слову из этого.

"Важнее этого", - твердо сказал Ланиус. "Если армия находится за пределами Йозгата, это важнее всего". Он начал говорить, что Орталис может свергнуть его и осада все равно будет важнее. Он начал, но не стал.

Сосия смотрела на него свысока, несмотря на сложившиеся обстоятельства. Тогда она была очень похожа на своего брата, чего обычно не делала. Ланиусу была ненавистна эта мысль, что не делало ее менее правдивой. Теперь Сосия была единственной, кто начал что-то говорить, но не сказал. Он знал, что это было бы — что-то грубое в адрес Паунсера. Орталис сказал бы это. Он сказал это. И все же, не слыша этого, но наблюдая, как она думает, что это ранило почти так же сильно, как если бы она кричала об этом.

Ланиус заставил себя пожать плечами. Он знал, что натворил. И он знал, что написал Грасу. Теперь все, что ему оставалось делать, это ждать ответа другого короля — и надеяться, что это тот ответ, который он хотел услышать.

На этот раз Грас посмотрел на восток, а не на юг. Стены Йозгата возвышались над горизонтом, тем более что их силуэт вырисовывался на фоне светлеющего предрассветного неба. На стенах, казалось, все было тихо. Грас сделал все, что мог, чтобы Ментеше и Изгнанный не узнали, когда он отдаст приказ о нападении. Он и сам не знал. Каждый вечер, перед тем как лечь спать, он подбрасывал две монеты. В ту ночь, когда ему впервые выпало два орла… Это было прошлой ночью. Тогда он покинул свой павильон, сказал Гирундо "Завтра" и вернулся, чтобы выспаться, насколько это было возможно.