Очень часто — но не в этот раз. Аворнийские офицеры выкрикивали слова команды. Сорвались брезентовые чехлы. Выскочили лучники, которым нелегко было прятаться. Они были готовы заставить Ментеше заплатить. Они выпускали залп за залпом по наступающим кочевникам с близкого расстояния.

Ментеше, те, кто выжил в ловушке, ускакали еще более яростно, чем они наступали на обоз. Слух об уловке, должно быть, быстро распространился, потому что после этого нападения на фургоны на некоторое время ослабли. Когда лучники с триумфом выстроились в линию вокруг Йозгата, Грас дал каждому из них бонус в двадцать серебряных монет.

Тем временем осада продолжалась. Грас решил отказаться от еще одного тотального штурма стен. Защитники были слишком сильны, чтобы он мог рассчитывать на успех. Вместо этого он попробовал что-то другое. Он приказал солдатам, говорившим на языке ментеше, кричать людям, осажденным в Йозгате, что они могут свободно покинуть город, если сдадутся, и что единственное, что они защищают, - это тщеславие принца Коркута.

Он не ожидал немедленных результатов — и это хорошо, потому что он их не получил. Он надеялся, что пойманные в ловушку кочевники начнут переговариваться между собой и в конце концов решат, что у них не так уж много шансов выбраться живыми, если они продолжат сражаться.

"Они, должно быть, там обеспокоены — не так ли?" он спросил Гирундо.

"Никто не должен быть никем", - ответил генерал, что было не тем, что Грас хотел услышать. Гирундо добавил: "Хотя, скажу вам, ваше величество, если бы я был заперт там, я бы волновался".

Это было больше похоже на правду. "Я думал о том же", - сказал Грас. "Может быть, они повернутся против Коркута. Может быть, они даже сделают это раньше ..." Его голос затих.

"До чего?" Спросил Гирундо.

"Прежде чем мы попробуем что-нибудь еще", — сказал Грас - ответ, который не был ответом.

Гирундо, которого никто не дурак, понял это сразу. "Какие еще вещи вы имеете в виду, ваше величество? Из того, что сказали вы, инженеры и Птероклс, не похоже, что подрыв стен сработает. Я готов снова попытаться взять их штурмом, как только ты дашь слово, но я не знаю, насколько велики наши шансы там. Или..." Он щелкнул пальцами и ухмыльнулся королю. "В конце концов, ты придумал какой-то способ дать нашим людям крылья".

"Хотел бы я этого", - сказал Грас. "Это сделало бы это военное дело намного проще — до тех пор, пока ментеше, черногорцы и фервинги тоже не научатся летать".

"Так всегда бывает", - согласился генерал. "Это тоже не займет много времени. Но что вы имеете в виду, если они не отправляют крыльвов из города Аворнис?"

Грасу почему-то не хотелось вдаваться в подробности. Он покачал головой. "Неохотно" было неподходящим словом. "Смущенный" было намного ближе к истине. "Когда я начну — если я начну — я расскажу тебе, я обещаю", - сказал он. "Прямо сейчас… ну, кто знает, слушает ли ... он?"

"Я знаю, о чем ты мне говоришь. Ты хочешь сказать, что не хочешь говорить об этом", - сказал Гирундо. "Ты придумал что-то странное, не так ли? Бьюсь об заклад, я знаю, что это. Бьюсь об заклад, это что-то, что король Ланиус извлек из архивов, не так ли?"

"Нет", - сказал Грас. "Что это не так. Я могу сказать тебе правду там, и я принесу в этом клятву, если хочешь".

Гирундо только пожал плечами. "Не берите в голову, ваше величество. Если король Ланиус не становится странным, то я ожидаю, что вы становитесь странным. Я не уверен, что хочу об этом знать." Все еще качая головой, он ушел.

Грас рассмеялся. Если бы Гирундо действительно беспокоился о состоянии своего рассудка, генерал не постеснялся бы сказать об этом. Гирундо редко стеснялся что-либо говорить. На данный момент он, казалось, был готов поверить, что Грас знал, что делает. Грас хотел бы, чтобы он сам был так уверен в этом.

После того, как он лег спать той ночью, Изгнанный явился ему во сне. Видя эти холодно совершенные черты перед собой, Грас испытал другое желание — чтобы было лучшее слово для описания этих проявлений. Сон даже не начал отдавать им должное.

"Ты замышляешь что-то против меня", - заявил изгнанный бог без предисловий.

"Ну, конечно, хочу". Грас не видел смысла отрицать это.

"Ты думаешь, что сможешь перехитрить меня". Изгнанный криво усмехнулся. "С таким же успехом можно думать, что кошка может перехитрить тебя. Ты ближе к кошке — ты ближе к червю — чем ты ко мне.

Вероятно, он был прав насчет этого. Грас никогда не приобщался к божественности. Тем не менее, множество котов перехитрили его в тот или иной момент. Он не сказал этого Изгнанному.