Шрифт:
— Но по Вере же что-то должно быть у налоговой? — вернулась она к разговору с Сергеем.
— Само собой. Числилась она и помощником воспитателя детского сада, и менеджером по продажам, и уборщицей. Сама понимаешь, это те организации, где она работала официально. В последние три года Вера подавала декларацию как самозанятая, чем занималась — пока не выяснил и не уверен, что получится. Код классификации, указывающий на род ее деятельности, содержит перечень нескольких услуг. Ради тебя не поленился и проверил: там и репетиторство, и консультации, и творческая деятельность, приносящая доход, все в «одном флаконе».
— Одним словом, не водитель грузовика, — вяло пошутила Варвара Сергеевна.
— Скорее всего нет, хотя ко всему можно подойти творчески, — такой же вялой шуткой ответил Никитин.
Она хорошо ощущала, что Сергею в последнее время совсем не до нее. Болезнь имеет гадкое свойство направлять мысли человека внутрь, она сама когда-то это проходила. Чтобы выздороветь, необходимо всего лишь выползти из нее и разглядеть окружающий мир заново.
Но как же просто это звучит на словах и как сложно на деле переключить внутренний щуп обратно на мир!
Отказать ей в просьбе Сергей не мог — слишком плотный когда-то завязался между ними узел. С затянувшейся болезнью Никитина она, к тому же, лишилась работы. Если произойдет худшее, и он не восстановится после операции, ей самой придется стать самозанятой. А скорее — безработной…
А если вернуться к заброшенной некогда мечте и в самом деле засесть за романы? Кто-то совсем недавно навязчиво закладывал ей эту мысль в голову. Матросова?..
Точно, она так и сказала: «Ты больше похожа на сочинительницу, чем на следователя», — или что-то вроде того. И так же сказал кто-то ещё, кто-то очень близкий и очень опасный…
Поглядев на часы, Варвара Сергеевна решила еще полчасика прогуляться.
Шли по бульварам в среднем темпе — Лавруша, послушно подлаживаясь под шаг хозяйки, не отставал от ее ноги.
«Кто его этому научил? Он не был домашним, хотя, когда прибился к нашему дачному дому, на нем был потрепанный ошейник. Мой пес находился рядом с людьми, но в семье не жил, слишком недоверчив он был поначалу. Да и не искал его никто, а вот сосед наш бывший, убитый генерал, душа мятежная, грешная, как выяснилось, подкармливал» [5]
5
Отсыл к роману П. Елизаровой «Собачий рай».
Когда Самоварова, в прошлом неисправимая кошатница, стала хозяйкой Лаврентия — первой в ее жизни собаки, она, до того не имевшая опыта общения с этими хвостатыми, стала искать в сети информацию и выяснила, что собаки — телепаты, превосходно подстраивающиеся к волне человека.
Чем еще можно объяснить, что эти четвероногие, в отличие от самодостаточных горделивых кошек, за десятки километров чуют приближение хозяина?
В те вечера, когда она засиживалась у Аньки, играя с внучкой, Валера рассказывал, как рыжий пес укладывался у входной двери ровно в тот момент, когда она отправляла мужу дежурное «выхожу».
Лавруша всегда был рядом с хозяйкой, когда ей нездоровилось. В такие дни он ждал ее у двери в ванной, затем плелся в спальню и ложился возле кровати, а не на своей любимой подстилке возле двери.
Поначалу доктор отнесся к беспризорной собаке настороженно. Но воодушевление жены победило — со временем он не только привык к Лаврентию, но и полюбил его, по-мужски сдержанно и искренне, и часто приносил ему по вечерам лакомство из зоомагазина.
Не испытывая ни к кому, кроме хозяйки, безусловной привязанности, Лаврентий по умолчанию принял тот факт, что членов ее семьи нельзя пугать рыком и лаем и делать им «самую страшную морду на свете». Его любовь к хозяйке была прямой и лишенной условностей, обычных у людей.
«Боже мой… Надя…» — думала Самоварова, без интереса разглядывая подмокшие за плаксивые октябрьские дни фасады зданий и встречных, спешивших куда-то людей, — «Отчего мы, человеки, такие сложные? Вот Лина, еще малышка…
Подрастая, внучка стала интересоваться книгами с яркими картинками. Особенно полюбила «Буратино» и «Красную шапочку». Отрицательных героев — Карабаса Барабаса и Волка считала хорошими, ей было их жаль. Но уже совсем скоро четко поняла, что эти персонажи, как она выражалась, копируя мать, «гады».
«Все это говорит о том, что с рождения и до какой-то черты мы удаляемся от своей божественной, наполненной одним только чистым и светлым природы, в которой нет места плохим эмоциям и слезы может вызвать разве что физическая боль или разлука с близкими.
Ведут отсчет годы, и мы незаметно становимся судьями всем, кого бы ни встретили на пути.
А затем, набрав в заплечный мешок опыт разочарований, либо сдаемся и становимся еще большими скептиками, либо начинаем, через сомнения и покаяние, переоценивать свою прежнюю правоту.