***

Поднимаясь на крыльцо, я услышала топот в глубине дома: должно быть, Элла увидела меня через окно и понеслась открывать.

Дверь распахнулась прежде, чем я успела сунуть ключ в замочную скважину. Элла стояла на пороге: лицо раскраснелось, несколько прядей выбились из пучка, а глаза взбудораженно блестели.

– В чем дело?

Первая мысль: что-то случилось с Кидой. К счастью, в следующую секунду девочка выглянула из арки, ведущей в гостиную: невредимая и довольная. У меня отлегло от сердца: в последнее время я стала замечать за собой, что тревожусь о ней, даже если повода нет.

– Письмо принесли, - выпалила соседка.

Я зашла в дом, плюхнулась на софу и принялась расшнуровывать обувь.

– И что в нем?

– К нам едут гости.

Я замерла с ботинком в руке.

– Какие еще гости?

– Тетушка ваша по папеньке, упокой Светлая Матерь, его душу. Госпожа Гортензия. Через три дня прибудет. Аккурат к празднику.

Глава 38

– Что готовить-то будем?

– А?.. – я тряхнула головой. Вопрос Эллы вернул меня к реальности.

– Угощать госпожу чем будем? Продуктов хороших купить надо, да и комнату приготовить…

Она засуетилась, принялась оглядываться, бормоча что-то про пыль в углах и выцветшие занавески, а так и стояла, пытаясь привести себя в чувство.

К нам едет родственница. Откуда она вообще взялась? И главное: насколько хорошо знала настоящую Кейт?

– Тише, Элла, спокойнее, – я мягко взяла ее за локоть. – Чего ты так всполошилась?

– Так ведь… – соседка распахнула глаза, словно удивляясь моему непониманию, – тетушка ваша дама знатная.

Еще лучше. Спрашивать напрямую, я не стала, и попыталась разговорить Эллу.

– Так волнуетесь, словно герцогиню встречаем, – пошутила я.

Однако, Элла шутку не оценила – лицо соседки было сосредоточенным и серьезным.

– Виконтесса тоже аристократка. А то сами не знаете, какие они. В столице, небось, сполна навидались.

Виконтесса, виконтесса… Я не слишком разбиралась в титулах, но, кажется, это на ступень ниже графини, но выше, чем баронесса. Иными словами: мы имеем тетку-дворянку.

– Да вот же телеграмма ее, – Элла протянула полоску плотной желтой бумаги.

«Выезжаю из Таррена. Буду через три дня.

Леди Гортензия , 12-виконтесса ТерЛоквуд»

Я отложила телеграмму. Официальный тон и упоминание титула вполне ясно говорили о характере этой дамы.

Скорее всего, она строга, требовательна, возможно, даже капризна и, без сомнения помнит о занимаемом положении.

Но откуда в семье Кейт затесались аристократы? Возможно, леди Гортензия удачно вышла замуж, потому как в документах, оставшихся от Иоланты и Кейт, титулов не упоминалось. А они, как известно, переходят по наследству. Или по браку.

Гадать, впрочем, не пришлось. Болтливая Элла выдала все сама.

– Тетушка ваша дама, с претензиями, спору нет, – сказала она, – но умом боги ее не обделили. И простой-то мужик под венец спешит, а уж чтобы виконт на крестьянке женился. – Элла цокнула языком. – Здесь талант нужен. – По ее хитрому прищуру я догадалась, какой будет следующая фраза. – Брала бы с нее пример.

***

Я перерыла все ящики, просмотрела все бумаги, но не нашла никаких упоминаний о Гортензии. Зато на антресоли обнаружился небольшая коробка с письмами. Их было немного: в основном «официальные» письма вроде поздравлений с днем рождения, началом нового года и несколько поздравительных открыток. Тексты были сухими – банальные клише вроде «мои поздравления», «всего наилучшего» и так далее. Гортензия писала их Кейт, и, судя по всему, делала это потому что «надо».

«Будь благоразумной и послушной, не забывай о приличиях» - даже с поздравления виконтесса умудрялась вывернуть так, что звучали они как намек на несовершенство Кейт.

Однако, мне виделись в этом свои преимущество. Если я права, то виделись они редко, и, вполне возможно, Гортензия не заметит «подмену». В конце концов, даже Элла ничего не подозревала.

– Почему ты не рассказывала о ней? – спросила Кида за ужином.

– Мы очень долго не виделись, да и в целом редко общаемся.

Кида таким объяснением не удовлетворилась.

– А какая она? Расскажи о ней.

Пока я лихорадочно придумывала, как бы получше выкрутиться, на помощь пришла Элла.

– Что я тебе говорила, юная мисс? – спросила она ласково и в то же время серьезно.

– Когда я ем и глух и нем, – ответила девочка.

В последнее время я стала замечать, что с каждым днем они становилась все более ответственной и дисциплинированной. Если поначалу требовалось не меньше получаса, чтобы усадить ее за уроки или уложить спать, то теперь Кида сама по поднималась наверх, садилась за учебники, а вечером, когда стрелка часов подбиралась к половине десятого, начинала готовиться ко сну.