— Держи, — Райвен бросает на стол толстый глянцевый журнал, — чтобы не просто прочитала, а выучила наизусть, буду спрашивать. С заклинанием я ситуацию уладил, но вот как ты будешь оправдываться перед сокурсниками, решай сама.

— Скажите хотя бы, что с ними случилось? Я ведь на самом деле не знаю, что я сделала.

— Сегодня первокурсники должны были пройти посвящение и ритуал принятия тьмы. Свет, который вы принесли, ослепил их, как если бы они из темной пещеры взглянули на яркое солнце. К счастью, заклинание было слабое, да и погасили его почти сразу, так что ничего катастрофического не произошло. Ну что ж, можете быть свободны.

Я встаю, но не могу уйти. На душе неспокойно.

— Райвен, — тихо говорю я, — а вы очень на меня сердитесь?

Спрашиваю и боюсь не гнева, а равнодушия.

— Вы очень непосредственны и, к сожалению, не собраны. Но в случившемся нет вашей вины. Единственный новичок, действительно, нуждавшийся в пояснениях остался без них. Ради вас одной мы, конечно, не можем их повторить, но я постараюсь что-то придумать. А вы уж ознакомьтесь с буклетом и постарайтесь быть осмотрительнее.

Мне становится легче, но какая-то часть меня все равно не удовлетворена. Как будто я рассчитывала на другой ответ или хотела чего-то иного. Не в силах разобраться, я просто киваю и прошептав «спасибо», выхожу. И только когда за спиной закрывается дверь, я осознаю, что понятия не имею, где нахожусь! Ну уж нет, я лучше заблужусь навек в этих коридорах, чем вернусь к Райвену и признаюсь, что опять оплошала.

— Кра!

В этот раз звук заметно глуше и мелодичнее, так что я не вздрагиваю, а радостно оглядываюсь.

— Кроу! Ты меня проводишь?

— Кра!

То вспархивая, то приземляясь, а то и вовсе обращаясь в струйку дыма и обратно, ворон провожает меня до самых дверей комнаты, а, после каркнув на прощание, улетает. Открывая дверь, я думаю, так ли много студентов провожает в комнату фамильяр ректора.

5. Орхидеи

Следующие пару недель проходят, как в тылу врага. Кроме Лиама, Тейта и Марго со мной общаются только преподаватели, да и то без особой симпатии. Пару раз я пыталась поучаствовать в общих посиделках в гостиной, но все ведут себя так, будто я пустое место. А если я обращаюсь к кому, смотрят так, словно заговорил стул. От этого становится так гадко, что я предпочитаю вообще никуда не ходить. Прячусь в своей комнате, как улитка в домике. Мне не остается ничего, кроме как учить уроки и читать, но и это я делаю через силу и большую часть времени лежу, смотря в стену. Я знаю, что нужно, наконец, собраться, но не могу найти сил.

Вчера опять рано легла спать, поэтому просыпаюсь я задолго до будильника. В окно бьет зеленовато-фиолетовый свет. Вот интересно, почему цвета хранителей зеленый и красный, а не зеленый и фиолетовый? У стражей все понятно — золотой, как звезды, и синий, как небо. Но тут, если взяты цвета сияния, то почему красный?

От мыслей сон совсем проходит, и я, потянувшись, встаю. На удивление чувствую себя намного лучше, чем в последние дни. Тьма с ними, с однокурсниками, не хотят общаться и не нужно, не хоронить же теперь себя в комнате. Да и надо уже понять, где тут спортзал или что-то вроде этого. От постоянного сидения над книгами и конспектами здоровья не прибавится, не говоря уж о красоте. А в комнате совершенно не развернуться, даже с самыми простейшими упражнениями. Пока умываюсь, решаю пройтись по верхним подземельям. Изучу там, что к чему, разомнусь заодно. Привет-буклет лежит на тумбочке, всем видом намекая на то, что пора бы продолжить изучение, и, поколебавшись, я сую его в рюкзачок вместе с остальными вещами. Может, будет настроение посидеть где-нибудь и полистать.

В академии еще тихо, за исключением пары таких же ранних пташек, как я, все спят. Стараясь не особенно шуметь, я спустилась по главной лестнице в просторный холл. Здесь мне Тейт говорил «запомни это место». Налево полигон, направо аудитории, а прямо — пещеры и подземелье. В какой-то момент по спине пробегают мурашки, но я мужественно их игнорирую. Теперь это мой дом, часть меня, и я должна научиться тут жить.

— Вот уж не думал, что ты любительница утренних прогулок, — слышу голос за спиной.

Немного испуганно оборачиваюсь. Тейт.

— Взаимно, — хмыкаю я, — променад?

— Про что? — растерянно переспрашивает он, и я напоминаю себе, что леди Солано осталась где-то далеко.

— «Прогулка» я имела в виду. Решила поразмяться, не подскажешь, тут вообще спортзал есть?

— Как тебе сказать, есть, но не совсем такой, как ты привыкла. В «догони звезду» играешь?

— Так, немного в гимназии. Вообще, я хотела просто пробежаться и сделать гимнастику.

— Тогда это правильное место. Не против, если я составлю тебе компанию?

— Почему бы и нет, — улыбнувшись, окидываю взглядом крепкую фигуру Тейта и радуюсь тому, что мои вещи все-таки доставили, и теперь я могу покрасоваться в шортиках и топе, а не халате или тоге из шторы.

— Тогда вперед! — командует он, и мы задорно шлепаем по каменной дорожке.

Вообще, верхние пещеры больше напоминают обычные горы, какие-то скальные массивы разной высоты. Уже рассвело, и тут довольно светло, хотя всполохи сияния придают всему ирреальную атмосферу. Цвета и формы искажаются, и кажется, что все вокруг танцует. Засмотревшись на игру теней на стенах пещеры, я чуть не убегаю от Тейта в боковой проход. Мы спускаемся все ниже. Уже не появляются деревья и отверстия, ведущие наверх. Все темнее вокруг, но я не рискую предложить какое-то освещающее заклинание. Мне хватило предыдущего опыта. Впереди виднеется желтоватое марево неясного света, подбегаю и вижу расставленные светильники — что-то вроде небольших, мягко светящихся шариков.

Тонкий, едва уловимый сладкий запах доносится из следующей пещеры. Чем-то он мне знаком, но вот что это? Где-то я его чувствовала не так давно.

— Как прекрасно, — вырывается у меня, когда я вхожу в следующую пещеру.

— Нравится? — Тейт останавливается рядом. — Одно из самых красивых мест подземья.

Пещера кажется такой светлой, будто я вышла на поверхность. Но нет, в выступах скал растут прекрасные белые орхидеи. Так вот откуда этот запах! Конечно, теперь я его узнала, нежный и сладкий, с оттенком ванили. Я не буду их рвать, но обязательно спрошу, может, можно одну пересадить и взять к себе в комнату? Они чудесные. Такие нежные и трогательные.