Бай Э не ответил. Быть может, действительно пригрелся и задремал. Если только он вообще мог спать.

– Ягоды пробуждения… – пробормотал Ху Фэйцинь, напрягая память.

Он прочёл предостаточно книг и не все знал наизусть, но мог с уверенностью сказать, что такое название ему нигде не встречалось. Он бы запомнил, раз уж эти ягоды обладают такими необычными свойствами. Вернуть память, даже стёртую водой забвения…

– А ведь я её пить отказался, – пробормотал Ху Фэйцинь, вспомнив своё перерождение в лиса.

– И правильно сделал, – опять подал голос Бай Э, а Ху Фэйцинь в который раз вздрогнул. – Вода забвения вырывает память с корнями.

– Опять твои «знаю, но не знаю, откуда»?

Но слова Бай Э навели Ху Фэйциня на кое-какие мысли. Если Тьма знала столько подробностей о загробном мире, то не была ли она с ним как-то связана? Да и способности у неё были, прямо говоря, демонические.

Да, Ху Фэйциню тоже хотелось бы выяснить, что такое Тьма на самом деле.

«Нужно раздобыть эти ягоды», – подумал он.

– Хуанди! – беспокойно приветствовал Ху Фэйциня Ли Цзэ, когда тот спустился в Небесный дворец.

– Что случилось? – удивился Ху Фэйцинь.

– Вы объявили Небесную волю? – спросил Первый советник.

Ху Фэйцинь сообразил, что каким-то образом об этом стало известно и в Небесном дворце. О масштабах собственного волеизъявления он и не догадывался.

Он подумал, что не стоит вдаваться в подробности, поэтому сказал небрежно:

– Мне ещё не доводилось её применять. Нужны тренировки.

Ли Цзэ и Первый советник переглянулись, на лицах их читалось явное недоверие, но расспрашивать дальше они не стали.

Ху Фэйцинь вернулся в малый тронный зал, опустился на край трона и помахал рукой, веля Первому советнику подойти. Ли Цзэ, разумеется, уже стоял подле трона, как и полагалось начальнику личной охраны.

– Первый советник, сколько у нас небесных мудрецов?

Первый советник несколько растерянно ответил:

– Небесные мудрецы раскиданы по Трём Небесам и ведут затворническую жизнь. Мы никогда не вели им учёт.

– Созовите всех небесных мудрецов во дворец, – распорядился Ху Фэйцинь, – мне нужна их помощь.

– Зачем тебе созывать мудрецов, когда само воплощение мудрости уже здесь? – раздался насмешливый старческий голос.

– Наставник Угвэй! – обрадовался Ху Фэйцинь, увидев в дверях Черепашьего бога. – Вы вернулись!

– Ещё бы мне не вернуться, когда один черепаший сын Небесной волей разбрасывается направо и налево, – ворчливо сказал наставник Угвэй, подходя к нему. – Я уж думал, Небеса перевернулись, а он сидит на троне как ни в чём не бывало!

– Наставник Угвэй, – ужаснулся Первый советник, – вы только что обозвали Хуанди черепашьим сыном?

– Я могу звать его, как мне вздумается, – отрезал наставник Угвэй. – Что это за история с Небесной волей?

– Небольшая тренировка, – сказал Ху Фэйцинь, слегка краснея.

– А где Тиара Небес? Почему у тебя лицо открыто? – показал на него посохом наставник Угвэй. – Небесный император не должен показывать лицо, разве не так гласит Небесное Дао?

– В Небесном Дао больше нет такого пункта, – сказал Первый советник. – Хуанди отменил ношение Тиары Небес, несмотря на наши мольбы.

Наставник Угвэй ухмыльнулся. Ху Фэйцинь подумал, что Черепашьему богу эта новость даже понравилась, а ворчит он, потому что так полагается.

– Много же я пропустил, – с усмешкой сказал наставник Угвэй. – Никогда ещё ворота Небесного дворца так не украшали.

Он явно имел в виду отрубленные головы заговорщиков.

Ли Цзэ натянуто кашлянул и сказал:

– Тяньжэня пытались убить прямо во время небесного банкета. Виновные получили по заслугам. Тебе бы стоило пореже из дворца отлучаться, старая ты черепаха. Где тебя носило всё это время? Я тебя во дворце со времён небесной войны не видел.

Ху Фэйцинь подумал, что отношения у двух богов явно неформальные.

– Черепашьи дела отлагательств не терпят, – пространно отозвался наставник Угвэй, упираясь посохом в пол.

– Ну да, – пробормотал Ли Цзэ, – особенно если их выполнять с черепашьей скоростью.

– Я всё слышу. Много ты понимаешь в черепахах!

– У вас были дела в мире смертных, наставник Угвэй? – спросил Ху Фэйцинь.

– Черепашья сходка, – сказал Наставник Угвэй.

– Тогда понятно, почему он так задержался, – пробормотал Первый советник, переглянувшись с Ли Цзэ.