– Что?! – хором спросили все дядюшки Ху и Ху Цзин вместе с ними.

Ху Сюань, казалось, их не слышала. Взгляд её на несколько мгновений стал пустым, точно она погрузилась глубоко в размышления.

– Это дело прошлое, – сказал Ху Цзин, морщась. – И говорим мы не о Ху Вэе, а о тебе.

– Теперь А-Вэй стал Владыкой демонов, – сказала Ху Сюань, не обращая внимания на слова отца. – Не думаю, что кто-то сможет ему указывать. Он стал абсолютом мира демонов. А-Фэй стал Небесным императором. Уверена, и у него всё сложилось. И они есть друг у друга. Теперь я спокойна.

Она покивала себе и улыбнулась, как лис, сбросивший с плеч тяжёлую ношу.

– Я больше не хочу быть лисьим знахарем, – повторила Ху Сюань, – и не буду.

– Лисьим знахарем становятся раз и навсегда, – отрезал Ху Цзин. – Нельзя отказаться от ранга или передать его кому-то другому. Это Лисье Дао.

– Отец, Лисье Дао я знаю лучше тебя, – спокойно возразила Ху Сюань. – Способ сложить с себя обязанности лисьего знахаря в нём упомянут.

– Единственный способ сложить с себя обязанности лисьего знахаря – это смерть, – оборвал его Ху Цзин.

– Не совсем так, – опять возразила Ху Сюань. – Лисьезнахарское Дао является частью Лисьего Дао. Обычные лисы не вдаются в подробности, но лисьи знахари знают его назубок. Лис перестаёт быть лисьим знахарем лишь после смерти.

– Так и есть, – кивнули дядюшки Ху, которые тоже слыли знатоками Лисьего Дао, иначе не смогли бы участвовать в лисьих судилищах.

– Но это обще говоря. Подразумевается не только лисья смерть, но и лисьезнахарская, а это разные вещи.

– Что ты хочешь этим сказать? – раздражённо спросил Ху Цзин.

– Чтобы стать свободной, я должна умереть не как лис, а как лисий знахарь, в этом случае Лисье Дао не будет нарушено. – Ху Сюань опять улыбнулась.

Лао Луну этот разговор нравился всё меньше. Он пока не вмешивался, полагая, что не стоит доставлять Ху Сюань лишних проблем. Но сейчас они заговорили о смерти.

– У лисьих знахарей есть в арсенале много техник, в том числе и запретных. Как Верховный лисий знахарь, разумеется, я знаю их все. Среди прочих есть одна, способная освободить лисьего знахаря от его обязанностей без нарушения Лисьего Дао. Она называется «Круг золотой рыбки».

Услышав это, Ху Цзин переменился в лице:

– Это запретная техника!

– Я так и сказала.

– Её никогда ещё не применяли.

– Но ведь для чего-то она была создана? – пожала плечами Ху Сюань.

– Не вздумай, Ху Сюань! – с угрозой в голосе сказал Ху Цзин.

– Почему нет?

– Что за «Круг золотой рыбки»? – не выдержал и вмешался Лао Лун. – Что делает эта техника?

– Никто точно не знает, что она делает! – огрызнулся Ху Цзин. – Ху Сюань! Не вздумай!

– Эта техника подарит мне свободу, – спокойно сказала Ху Сюань. – В общих чертах я знаю, что она со мной сделает, и я готова на это пойти, если это освободит меня от лисьезнахарства.

– Я тебе не позволю! – рявкнул Ху Цзин.

Ху Сюань усмехнулась, отставила руку в сторону, складывая все пальцы, кроме указательного и среднего, на кончиках её пальцев появился лисий огонь. Быстрее, чем способен заметить даже лисий глаз, Ху Сюань начертила в воздухе какой-то символ, повернулась вокруг своей оси, очерчивая вокруг себя лисьим огнём ровный круг.

– Ху Сюань!!! – завопил Ху Цзин.

Ху Сюань приставила пальцы к виску. Лисий огонь взвился и будто насквозь пронзил голову Ху Сюань, бесформенными клочками вырываясь из другого виска и развеиваясь, как пепел, тлеющими искрами.

Лао Лун беспокойно шевельнулся. Инстинкты подсказывали, что на его глазах свершилось что-то ужасное.

Тлеющие искры Ци развеялись, Ху Сюань пошатнулась, глаза её закрылись. Лао Лун вихрем подлетел к ней, подставляя руки и не давая ей упасть. Ху Сюань казалась необыкновенно тяжёлой, вероятно, это был глубокий обморок.

– Сюань? – позвал Лао Лун, слегка встряхивая её.

– Добился своего? – обрушился на Лао Луна Ху Цзин. – Доволен теперь?

– Что произошло? – нахмурился Лао Лун.

– Она уничтожила себя как лисьего знахаря, – не слишком понятно ответил Ху Цзин, – и вообще как лису.

– Что это значит? – сурово спросил Лао Лун.

Ответить Ху Цзин не успел. Ху Сюань пошевелилась и застонала.

– Сюань! – обрадовался Лао Лун. – Ты очнулась?

Ху Сюань поморщилась и открыла глаза. Лао Лун вздрогнул. Глаза у Ху Сюань были ярко-синие, такие синие, что в них больно было смотреть. Лао Лун невольно сморгнул.

А потом Ху Сюань спросила: