Он знал опытным путём, что может совершать «чудеса», жертвуя при этом хвостами, и что все лисы, за исключением Ху Вэя, его слушаются, потому что он Лисий бог, а значит, находится на самой вершине лисьей иерархии.

Вот, пожалуй, и всё, что Ху Фэйцинь знал о лисьих богах, и совершенно точно не стоило начинать с жертвования хвоста, хоть у него и было их снова девять.

– Вероятно, – опять сказал Ху Фэйцинь, – если я использую Лисью волю… Я попробую использовать Лисью волю. Посмотрим, что получится.

Лао Лун энергично закивал, глаза его горели надеждой.

Ху Фэйцинь был полон сомнений. Лисью волю до этого он применял непроизвольно, не задумываясь, в какой момент обычный приказ или просьба превращается в волеизъявление бога. Ху Вэй объяснял обиняками, Ху Фэйциню всегда приходилось доходить до всего самому. Он сначала решил, что дело в интонации, потом – что нужно применять к голосу духовные силы. С лисами мира смертных у него получилось, но, как он ни старался проделать то же самое с Ху Вэем, все его попытки закончились неудачей.

«Потому что я тебя богом не считаю», – сказал тогда Ху Вэй.

Является ли признание Ху Фэйциня Лисьим богом непременным условием для Лисьей воли? И считает ли его богом Ху Сюань? Слишком много было подводных камней, но ему ничего другого не оставалось, как попробовать.

Ху Фэйцинь сел на край кровати, сжал запястье Ху Сюань и сказал как можно чётче:

– Ху Сюань, Лисьей волей я приказываю тебе вспомнить то, что ты забыла.

Ничего не произошло. Глаза Ху Сюань так и остались ядовито-синими. Ху Фэйцинь нахмурился и попробовал снова, частично превратившись в лиса – выпустил уши и хвост.

– Так ты тоже лис! – воскликнула Ху Сюань.

Ху Фэйцинь закусил губу, поглядел на Лао Луна и отрицательно покачал головой. Плечи того опустились, лицо вытянулось.

Ху Фэйцинь нахмурился и ожесточённо взъерошил себе волосы на виске:

– Лисьезнахарские техники сильнее Лисьей воли?

Эта неудача его несколько покоробила. Он подумал было, что лисьи знахари должны уметь снимать собственные заклятья, но тут же прервал ход своих мыслей. Вряд ли существовала техника, нивелирующая эффект «Круга золотой рыбки». Само её существование не вписывалось в Лисье Дао, если верить тому, что рассказал Лао Лун.

– Хорошо, пойдём другим путём. Ты называл Сюань-цзе небесным лисом. Если она пила твою кровь, то может считаться частью Небес, так?

Лао Лун кивнул, не совсем понимая, к чему ведёт Ху Фэйцинь.

– Все небесные создания, большие и малые, подчиняются Небесному императору, – продолжал Ху Фэйцинь.

– Небесная воля! – вскинулся Лао Лун, и его глаза опять разгорелись. – Небесная воля!

– Да, я воспользуюсь Небесной волей. Правда, я ни разу ещё не применял её, так что не знаю, получится ли, но попробовать стоит.

Он облизнул губы, раздумывая, сходна ли Небесная воля с Лисьей, и пришёл к выводу, что они схожи, только природа задействованных духовных сил отличается. Небесное начало в Ху Сюань должно отозваться на волеизъявление Небесного императора. Ху Фэйцинь знал, что Небесной воле даже боги не могут противиться.

– Небесный император объявляет свою волю, – сказал Ху Фэйцинь.

При первом же звуке его голоса, облечённого Небесной волей, Небеса дрогнули.

Лао Лун почувствовал, что его гнёт к земле страшная сила, сопротивляться которой не представляется возможным. Ноги его подломились, он рухнул на колени и сложил перед собой кулаки, чувствуя, как по телу раскатывается дрожь, унять которую он не в силах, – благоговение перед Небесным императором.

Вообще-то Лао Лун мог противостоять Небесной воле, так он думал. Он был правителем Верхних Небес, по силе равным Небесному императору или даже превосходящим его. Он несколько раз не подчинялся приказам прошлого императора, легко ломая Небесную волю, словно она была из стекла, именно благодаря этому небесные звери и выжили. Но сейчас он даже и подумать не посмел, чтобы не подчиниться.

У него вообще все мысли выветрились из головы на какой-то момент, а когда он опомнился, то уже стоял на коленях и сжимал кулаки в поклоне подчинения. И даже мысль о том, чтобы попытаться противиться, казалась нелепой.

Это произошло не только с Лао Луном. Все небесные звери повалились на землю ничком, все небожители пали ниц, все боги встали на колени, складывая перед собой кулаки, как только ощутили раскатившуюся по Небесам от края до края Ци Небесного императора.

«Что-то произошло на Верхних Небесах», – подумал Ли Цзэ с тревогой, но ни подняться с колен, ни даже распрямить голову, чтобы посмотреть вверх, не смог.

– Ху Сюань, – сказал Ху Фэйцинь, – Хуанди Фэйцинь приказывает тебе вспомнить то, что ты позабыла.