– Я поняла, – произнесла она все еще тихим голосом. – Я не подходящая для тебя девушка.

– Нет, ты…

– Да, Мак. Послушай меня. Ты думаешь, что мы подходим друг другу. Нам хорошо вместе. Но что касается остальной твоей жизни, я не она.

Мак подумал о родителях – своих серьезных, осмотрительных, респектабельных родителях, которые вряд ли за всю жизнь совершили хоть одну ошибку, разве что в сердечных делах. Папа бы нахмурился, а мама отвела взгляд, если бы они увидели Мака с Кэт. Если бы знали, как томится его сердце, когда он с ней. Если бы знали все, что он передумал, все, что он сделал с тех пор, как встретил ее.

– В последнее время я много думаю о дальнейшей жизни.

– Не надо, Мак.

– Не надо чего?

– Не…

Они оба повернули головы, когда по причалу затопали тяжелые шаги. Реджи, босс Кэт, шел к лодке с двумя большими коробками рыболовных снастей.

Кэт отняла руки.

– Мне надо возвращаться к работе.

– Подожди. – Мак взъерошил волосы и зарычал. Все ускользало слишком быстро. – Я должен увидеть тебя еще раз.

– Я выходная следующие несколько дней. Мне нужен перерыв.

– Ты получишь свой перерыв. Но мне просто надо… мне надо увидеть тебя завтра. Сегодня Карла уже ушла, так что мне придется заскочить сюда рано утром, чтобы забрать последний чек перед отъездом. Встретишься со мной здесь?

Она не ответила, просто подняла глаза на Реджи, шагнувшего на борт.

– Поторапливайся или отвали, малец! – пророкотал он. – Или могу занять тебя делом, если хочешь.

– Я уйду через минуту. – Мак сел на корточки рядом с Кэт и тихо проговорил: – Пожалуйста, просто скажи, что встретишься со мной. Пожалуйста, позволь мне увидеть тебя еще раз, прежде чем я уеду.

Мгновение она молчала, сильными руками подняла распутанную сеть на причал и разложила ровно. Наконец она уперлась руками в бедра.

– Хорошо. Я встречусь с тобой.

Мак выдохнул.

– Хорошо. Завтра утром.

Лето 2000 года

– Из всех мест в Нью-Йорке ты решила праздновать мой день рождения здесь?

Эди засмеялась и раскинула руки, чтобы охватить всю невообразимую обстановку. Они находились в каком-то темном складе, лишь зеленые лампочки ритмично мигали, и их свет отражался от диско-шаров, свисающих с потолка. Вокруг них были хмурые женщины и мужчины в блестящих черных пальто и черных очках. То тут, то там передвигались маленькие группы людей, их ноги оставались на полу, но тела корчились в каких-то невероятных позах, как будто они уклонялись от только им видимых пуль.

– Не расскажешь, что происходит? – Эди пришлось практически кричать, чтобы ее было слышно за долбящей музыкой.

Джудит усмехнулась.

– Разве не безумие? – крикнула она. – Все это устроил педагог по актерскому мастерству из Бруклина. Каждый месяц он приглашает группу выбранных людей к себе на вечеринку. Каждый раз разыгрывается разный фильм и каждому дается роль. В этом месяце «Матрица».

– Да, это я поняла. Если мы попали в эту избранную группу, почему мы не одеты?

Джудит подняла руку.

– У тебя в шкафу много черной кожи?

Эди задумалась.

– Ну, нет.

– Я так и думала. В любом случае, педагог мой друг по театральному району. Он сказал, что мы можем прийти просто посмотреть, что к чему. – Джудит повела ее дальше в толпу. – Идем, это твой день рождения. Не задавай вопросов.

Когда они продвинулись глубже в толпу, радом с ними остановился мужчина с подносом бокалов мартини. Эди бросила на него настороженный взгляд, но Джудит хлопнула в ладоши.

– Я слышала об этом.

Мужчина в круглых черных очках и черной коже наклонился к ним. – Красная таблетка или синяя? – Он кивнул на бокалы на подносе. В одной половине была синяя жидкость, в другой – вишнево-красная.

– Что?

– Ты должна выбрать, – пояснила Джудит. – Это особые напитки.

– В чем разница? – поинтересовалась Эди у мужчины.

– Красный для правды, – нараспев произнес он глубоким голосом. – Синий для неведения.

Эди ждала, но мужчина молчал. Она повернулась к Джудит.

– Джуд, это дурдом. Я не буду брать напитки у этого мужика.

Мужчина поднял очки.

– Все в порядке, – сказал он более высоким голосом. – Красный – это клубничный «Беллини», а синий – простая «Маргарита» с «Блю Кюрасао». – Он кивнул на один и на другой. – Я должен говорить, что они символизируют правду или неведение. Просто выберите один.

Джудит улыбнулась Эди:

– Что это будет?

Эди снова посмотрела на поднос:

– Не знаю.

Джудит схватила бокал с синим коктейлем.

– Я возьму неведение, спасибо. – Она подмигнула Эди. – Иногда с правдой тяжело справиться.