Она выдернула его из размышлений, показавшись с двумя большими сумками.

– Идём? – с сомнением спросила она.

– Идём, – чуть улыбнувшись, ответил он. Она пошла вперёд, подобрав по пути Кингсли. Злодей шёл следом, оставив воспоминания за спиной.

Там, где им самое место.

Полчаса спустя Эви слезала с лошади, а Злодей придерживал её за бёдра. Хватало и того, что она прижималась к нему всю дорогу, но теперь она смотрела ему в глаза, медленно сползая вдоль его тела.

Надо было поцеловать. Ей хотелось. В тот миг, когда Эви коснулась его, под кожей словно разгорелось медленное пламя, которое не давало ни дышать, ни думать.

Они простояли так целую вечность и всё равно слишком мало.

Она не забыла взять любимые игрушки сестры, раскраски и даже одну из подушек с кровати. Может, это хоть немножко смягчит удар, когда Эви расскажет правду – всю правду. То, чего так и не получила сама Эви.

Но она ни о чём не жалела. Может, это делало её чудовищем, но она стремительно приходила к заключению, что сделать само чудовище сложнее, чем просто нечто чудовищное. Она понятия не имела, где теперь пролегает граница её морали, но она защищалась как могла.

Отец полагал, что исполняет свой долг, и это не делало его чудовищем. Но его средства, то, что он принёс в жертву дочь ради себя самого… Она покачала головой, радуясь, что Лиссу никогда не постигнет такая жестокость.

Вслед за Тристаном она вошла в замок, справившись с нелепым желанием взять его за руку, словно имела на это право.

Они уже почти дошли, когда она пощупала поясную сумку, которую оттягивал кинжал.

– Ой…

– Что такое? – обернулся Тристан.

Было ещё слишком рано для рассвета, но ночь уже уходила, а небо светлело. Но у Эви было полно времени удариться в панику насчёт того, что теперь она будет видеть его ночами, каждую ночь, ведь она теперь живёт здесь.

Настоящие кошмары только начинались.

– Записная книжка! Забыла в кабинете отца.

– Куплю тебе другую, и прежде, чем откажешься, подумай, что это внесено в расходы на закупки. – Так мило с его стороны.

– Мне нужна эта. Там важные вещи. – Она улыбнулась, вспомнив нарисованные сердечки. – Личные.

– Ладно. Вернёмся за твоей личной книжкой. – Он покачал головой, вскинул брови и скинул сумки на руки гвардейцу. Затем снял Кингсли с шестка. – Марв, отнеси сумки в западное крыло и проследи, чтобы этот остался у меня в кабинете.

Кингсли сердито квакнул, но с готовностью отправился с гвардейцем.

– Мы будем жить в западном крыле? – У Эви отпала челюсть. – С тобой?

Он уже шёл к распахнутым воротам – без лошади.

– Прогуляемся?

Тристан широко шагал к ярким деревьям, а Эви торопилась за ним.

– Не, не, погоди! Я посмотрю, где ты живёшь! Боже мой! А чем ты занимаешься в свободное время? У тебя есть хобби?

– Ураганчик… – пробурчал он себе под нос и сказал уже громче: – Сэйдж, не заставляй меня пожалеть об этом.

– Поиграем в настолки? Лисса любит настолки! – Сэйдж рассудительно кивала. – Устроим чаепитие. Это Лисса тоже любит.

– Что ещё за чаепитие? А нельзя просто чаю попить? Зачем отдельное слово?

Она прыснула от его замешательства.

– Прости. Не смешно, – фыркнула она, и его рот расползся сам собой, а на щеке появилась прекрасная ямочка.

– Кажется, когда я выясню, что ты имеешь в виду под чаепитием, моё невежество будет выглядеть очень потешно.

Эви наморщила нос, улыбнулась Тристану напоследок и, танцуя, вырвалась вперёд.

– Я тут думаю, если срежем через ручей, сэкономим минут десять ходу.

Вдруг раздался тихий, задушенный вскрик, и она резко остановилась. Резко развернулась, охнула – босс упал наземь. Отшвырнув тяжёлую сумку, она бросилась к нему.

– Сэр!

Глаза его были открыты, лицо кривилось от боли.

Он крепко сжал её руку.

– Беги, – прохрипел он.

– Что?

Эви в замешательстве встряхнула головой, но тут сердце забилось сильнее: она услышала топот лошадиных копыт. Опустив ладонь на плечо Тристана, она приникла к нему, закрывая собой. Появились шестеро на крупных конях, окружили. Один из них воздевал руку, указывая на Злодея.

– Стойте! – закричала Эви, оглядываясь по сторонам в поисках хоть какого-нибудь оружия. Но у неё был только кинжал, к которому она и приблизиться не могла, не говоря уже о том, что сумка лежала за кругом всадников.

– Не двигаться! – закричал один из них. Лиц не было видно за металлическими шлемами. Грохоча, подъехала большая карета, и Эви испугалась. Она прикидывала все варианты спасения, любые способы подкупить или обмануть. Но не знала, чего они хотят, а угадать, что им известно, не представлялось возможным.