Я не хочу указывать на то, что знаю, что он опасен, и, возможно, развивать отношения с ним не кажется самым умным шагом. Не могу признать, что, когда он поцеловал меня, мой мозг полностью рухнул, и я превратилась в монстра похоти, несмотря на все это.

Я не знаю, чего больше всего боюсь, но того факта, что есть множество вариантов выбора? Вероятно, это хороший знак, что мне следует сделать большой шаг назад. Тем более, что сразу после того, как он пригласил меня на свидание, он выпаливает: «Давайте не будем вешать ярлыки».

Мне бы повезло, если бы мы пошли куда-нибудь, он бы меня поцеловал, я бы сошла с ума и позволила бы ему лишить меня девственности, а потом, в понедельник, я бы увидела его в школе, флиртующим с кем-то другим.

Но он не в моей голове, поэтому он ищет какое-то приемлемое успокоение, чтобы предложить мне. — Я просто… я на самом деле ни с кем не встречаюсь.

— Точно.

Он хмурится, не понимая.

— Слушай, я не собираюсь притворяться, что меня не влечет ко всему этому «плохому парню», которым от тебя веет. Меня влечет. У меня есть тип, и ты как бы… плохой парень на стероидах, потому что это не просто аура опасности, ты действительно опасен. Ты настоящий парень. И меня все равно влечет к тебе, очевидно. Даже несмотря на то, что ты напугал меня до чертиков и заставил потерять… просто бесчисленное количество часов сна, и это, вероятно, означает, что со мной что-то не так. Но я видела, как моя мама выворачивалась наизнанку из-за таких парней, парней, которые набрасываются на тебя со всем, что у них есть, но не могут удержаться. И я знаю , что это глупо, независимо от того, насколько волнительно в данный момент, и знаю, что это напрашивается на неприятности, и это с парнями, которые… не носят твою фамилию. С тобой это не просто нездорово, это еще и законно опасно.

Я заставляю себя посмотреть на него, выплеснув все это, ожидая, что он будет оскорблен, раздражен, может быть, защитится. Вместо этого он задумчив, хмуро смотрит куда-то за меня. — Я не могу с этим спорить.

Если я чувствую разочарование, то это потому, что происхожу из длинного ряда тупых гребаных женщин.

— Но это не опасно, если мы не афишируем это.

Покачав головой, я спрашиваю: — Как ты себе это представляешь?

— Слушай, я не говорю, что мы могли бы быть вместе вечно. Я даже не говорю, что это хорошая идея. Но ты мне нравишься, и, кажется, тебя тянет ко мне…

— А мотылька тянет на пламя, — вмешиваюсь я.

— Но почему бы нам просто… не попробовать немного? Не обязательно, чтобы это было что-то серьезное. Ты не застряла со мной. Я не выброшу тебя в канаву, если ничего не получится.

Покачав головой от полнейшей нелепости такого предложения, я спрашиваю: — Зачем?

Винс смотрит на меня, в его глазах снова пляшет та ранимость, что была раньше. Я вижу, что он хочет что-то сказать, но изо всех сил пытается это выговорить, и черт меня побери, это меня заводит. Я жду, пугливая, но убедительная.

Он сглатывает, отворачивается от меня, затем снова встречается со мной взглядом. — Ты знаешь обо мне ужасные вещи, о которых никто не знает. О которых никто никогда не узнает… и тебя все равно волнует, ранишь ли ты мои чувства.

Я почти слышу, как мой мозг издает крик поражения, а мое сердце переполняется, когда я вижу в нем что-то, что нуждается во мне.

Оставайся сильной .

Бедный мозг пытается в последний раз, но это бесполезно — не с этими большими коричневыми лужами, умоляющими меня сдаться.

Не делай этого, не делай этого, не делай этого!

Когда я открываю рот, оттуда вырывается тупость. — Который час?

Но затем его красивое лицо загорается, и мое сердце наполняется предвкушением. Мне очень нравится видеть этот взгляд на его лице, зная, что я его инициатор.

— Я заеду за тобой в шесть.

Несмотря на уверенность в том, что это очень плохая идея, я не могу сдержать улыбки, когда он подмигивает мне и направляется к своей машине.

– -

Нахмурившись на свое отражение, я срываю рубашку через голову, швыряю ее на пол вместе с остальными и бегу к шкафу. Я остановился на паре облегающих джинсов и высоких коричневых сапогах, но никак не могу найти подходящую рубашку. Не помогает и то, что я на самом деле не знаю, что мы делаем.

— И это тоже не то, — бормочу я, яростно развешивая пластиковые вешалки по штанге в шкафу.

Раздается стук в дверь, и я ахаю, хватаю рубашку и натягиваю ее на себя. — Не входи! — кричу я, не желая иметь дело с мамой. — Я иду!

Я останавливаюсь у шкафа, чтобы быстро взглянуть на свое отражение, прежде чем выскочить из спальни. Дверь за мной закрывается как раз вовремя, чтобы увидеть, как моя мать открывает дверь, несмотря на мои попытки остановить ее.

Я вздыхаю про себя, закидываю сумочку на плечо и направляюсь к Винсу.

— Я мама Мии, Шелли, — говорит она с чрезмерно восторженной улыбкой.

Кивнув и засунув руки в карманы, он говорит: — Винс.

— Винс, это хорошее имя. Вы знаете друг друга со школы?