Полковник еще раз окинул взглядом застывших в ожидании всадников. Ему, знавшему наперечет всех коней отряда, разбиравшемуся в лошадиных родословных не хуже, чем в своей собственной, не составляло большого труда определить шансы, и он поспешно ответил:

— Ставлю на Нурмистра с Лебединки.

Айбек зорко смотрит на судью. А тот, словно только и ждавший ответа начальника, ослабил веревку, чуточку помедлил и каким-то резким, замысловатым движением рванул ее на себя. Колокольный звон, гики всадников, крики зрителей, топот десятков копыт, дробно застучавших по дорожке, — все слилось в протяжный, нарастающий гул. Лавина конников вытянулась над зеленой гладью ипподрома.

Два с лишним десятка не очень опытных, но решительно настроенных всадников, с первых же секунд вступили в жаркую схватку. Айбек, заняв место в середине кавалькады, принимал на себя град вылетавших из-под копыт комьев и, казалось, не собирался вмешиваться в соперничество.

Участникам скачек предстояло пройти три круга. Пока всадники были на первом круге, болельщики вели себя сравнительно спокойно. Порыв, с которым они встретили сигнал колокола, постепенно стих. Зрители позволяли себе обмениваться мнениями, отвлекаться, подсмеиваться друг над другом. Делалось это вполголоса, между прочим, так, чтобы не потерять из виду своих любимцев.

Впереди крупным галопом шел Комаров — надежда Турова. Его рослый, в яблоках скакун легко взмахивал длинными ногами, и почти не напрягаясь, переливался под всадником своим могучим телом. Издалека он больше походил на сказочную, плавно парившую над землей птицу, чем на коня.

Полковник Туров, не спускавший глаз с Нурмистра, стиснул губы. Ему явно не нравилось поведение всадника. Генерал, уловивший тревогу начальника отряда, поддел с ехидцей:

— Картинка. Иванушка на коньке-горбунке твой Комаров!

— Не говорите, товарищ генерал, — согласился Туров.

Всадники пересекли стартовую линию, пошли на второй круг.

— Кстати, мы так и не условились о закладке, — сказал генерал, посмеиваясь. Хотя и продолжал лидировать Комаров, все понимали, что победителем ему не быть. Слишком пассивно, холодно настроил своего коня боец с Лебединого Луга.

Давать отбой было поздно, и Туров с безразличием пообещал:

— Возьмете что-нибудь из моей коллекции холодного оружия.

— Ты уже капитулировал?

Полковник не ответил. На трибуне нарастал гул. Послышались возгласы болельщиков. Всадники пошли на последний круг. Теперь уже определенно обозначилась пятерка претендентов на призовое место. Эта группа оторвалась от остальных метров на тридцать-сорок. Возглавлял группу по-прежнему Комаров, замыкал Абдурахманов. В середине, низко пригнувшись, едва не касаясь руками лошадиных ушей, скакал рыжий ефрейтор, облюбованный стариком-портартуровцем.

С трибуны раздались крики. Парнишка, толкавший своего приятеля на пари со стариком, гремел:

— Сенька, Сенька, смотри-ка, что делает рыжий! Горят твои червонцы!

Старик, перебравшийся на второй ярус, нещадно колотил костылем по барьеру и, не обращая внимания на своего важного соседа, истошно вопил:

— Растяпа, мать твою так!.. Волю дай, волю коню!

— Рано, отец, рано, — уговаривал старика генерал. — Не годится так. Можно, ненароком, и перепейсить.

— Как вы сказали? — старик приложил к уху ладошку.

— Говорю, можно перепейсить, критическую скорость превысить, коня запалить.

Старик махнул рукой, сплюнул через барьер. Какой может быть пейс? До него ли сейчас, когда «плачут» именные часы? Из уважения к генеральскому чину, старик степенно заметил:

— Не рано. Покойный ротмистр Ермолаев всегда начинал в это время. Приходил первым на всех скачках и ни разу не запалил своего рысака. — Возразив генералу, портартуровец опять завопил: — Волю коню!

Свирепо насупившись, Айбек смотрит поверх ушей Незабудки. Пот, застилая глаза, льется градом по лицу. Плывут навстречу переполненные болельщиками трибуны ипподрома. Впереди, поблескивая атласным крупом, скачет лошадь Комарова.

На выходе из виража Айбек, словно услышав крик старика, дает Незабудке свободу и взмахивает хлыстом. То же самое делает и рыжий ефрейтор. Мгновение — и их кони настигают Комарова. Чувствуя, как все ближе, ближе подступает грозный вал погони, Комаров не выдержал и оглянулся. В воздухе опять мелькнули хлысты. И вот уже место лидера заняли Абдурахманов и рыжий ефрейтор. Несколько секунд они идут стремя в стремя, но при выходе на прямую ефрейтор вырывается на полкорпуса вперед.

Старик настороженно притих, собрался в комок, пригнулся к барьеру. Генерал протянул портартуровцу руку, шепнул: