– Я защищаю того, кого посчитаю нужным. – Ни-Кель оскалила зубы. – Не понимаю, почему тебя волнует моя работа! А о чести мне даже не рассказывай, из твоих уст это слово вообще вылетать не должно. Лучше объясни мне, почему я вижу здесь твою уродливую морду, и назови причину, по которой я не должна изуродовать ее еще сильнее?

– Как грубо… – сказал с наигранно удрученным видом атаи и заведя руку-крыло на лоб причесал свои перья. – По меркам атаи, я очень даже красив, знаешь ли.

– Избавь меня от своего самолюбования! – Ни-Кель угрожающе приблизилась к Раваазу и указательным пальцем пригрозила тому перед самым клювом. – Говори сейчас же, что здесь забыл, пернатый, или я клянусь, я тебе болтом клюв прошью! Шпионишь за мной?

От выпадов Ни-Кель Равааз даже не пошевелился. Атаи продолжал стоять и нагло улыбаться. Кажется, его, в отличие от Ни-Кель, вся эта ситуация крайне забавляла.

– Ладно, – сказал он спустя пару секунд, – я достаточно насладился твоим уже привычным приступом злобы в мой адрес. Теперь посмотрим, что с тобой случится, когда я кое-что расскажу.

Атаи завел руки за спину и, выпятив грудь, бесцеремонно прошел между Атласом и Ни-Кель, растолкнув их в стороны.

– Как ты можешь знать, дорогая моя, благородная защитница бродяг и бездомных, времена настали нынче весьма тяжелые.

Равааз говорил с очень наигранной интонацией, пытаясь изобразить некое подобие печали.

– Увы, нам, наемникам высшего ранга, приходится чуть ли не побираться в отсутствии хороших заказов. Чего уж говорить о тебе, берущейся за такую мелочь.

Равааз и на этот раз бросил взгляд на Атласа. Вот теперь уже и он начинал злиться от такой наглости и пренебрежения.

– У тебя не получается говорить красивые речи, прекращай, – процедила Ни-Кель сквозь зубы. – Перед дамочками атаинскими будешь красоваться. А я требую объяснений!

Атлас заметил, что ма-эринка держит руку рядом с ножнами. Он и сам чувствовал опасность, исходящую от странного незнакомца, и на всякий случай, последовав примеру Ни-Кель, держал свою возле рукояти сабли.

– Эх, ну ладно, – Равааз развел крыльями. – Ты так нетерпелива, что даже не слушаешь… Короче говоря, дело в том, что я здесь неподалеку обнаружил для себя отличную возможность подзаработать.

Атаи развернулся и стал обходить Атласа и Ни-Кель по кругу.

– Давай, попробуй догадаться, – шепнул Равааз, – я ведь и правда не просто так встречаюсь здесь именно с тобой.

Ни-Кель прищурилась.

– Отомстить мне за что-нибудь хочешь?

– Холодно, – шепнул атаи.

– Поиздеваться?

– Чуть теплее, но все равно до огня еще далеко, хе-хе.

– Выкладывай!

– Очень странный заказ, знаешь ли, – шепнул Раваз, и перья на его шее зашевелились, – обнаружить и доставить несколько целей к пункту назначения. Мелочь какая-то, звучит совсем несущественно. Одно дело выслеживать кого-то действительно серьезного, сражаться с целым отрядом вооруженных воинов… Но вот награда меня впечатлила.

Глаза Равааза сверкнули недобрым огоньком.

– 20 000 золотых за каждого. Да кто в этом захолустье может столько стоить?

– К чему ты клонишь, хитромордый?

Ни-Кель не сводила глаз с Равааза и повторяла за ним его маршрут по кругу. Она все еще держала руку рядом с ножнами.

– В чем подвох? – процедила она сквозь зубы.

– Оу… А подвох в том, что точная внешность известна лишь у одной цели, дорогая моя. – Равааз важно выхаживал вокруг Ни-Кель и Атласа и при этом пристально их разглядывал. – Овальное лицо, большой лоб, крупный нос, кучерявые волосы. Почти два метра ростом.

Услышав это, Атлас нервно сглотнул.

– Однако, самое важное… – Равааз остановился на месте и сделал паузу. – Самое важное – это голубая отметина на лице. Таких чудаков здесь ходит не много, не так ли?

Вот теперь Атлас занервничал по-настоящему.

– Ни-Кель, он же… – начал парень, заикаясь.

– Ну, все ясно. – Наемница прервала его. Ма-эринка решила не делать резких выпадов, дабы ситуация не вышла из-под контроля. Она рассудила, что лучше потянуть время и продумать план отступления, дабы избежать драки.

– И правда, видно, бедствуешь, раз в такую глушь забрался… – сказала она. – Но даже я не думала, что ты готов так низко пасть перед своим народом!

– О чем это ты? – Равааз прищурил один птичий глаз.

– О том, что ты ради денег готов продать честь своих собратьев. – Ни-Кель с насмешливым видом поставила руки в бок. – Расскажи-ка, каково это – продаться джакурийцам? Каково это – стать ручной птичкой шакалоголовых, а? Это ведь они тебе обещают награду?

– Оу, ну от тебя я не ожидал такого… – Равааз устало приложил руку ко лбу. – Какая чушь, думала, меня этим можно задеть? Меня никогда не волновали войны атаи и джакурийцев. Я живу так, как хочу, и плевать мне на какую-то там мифическую «честь народа».