— Мы продлеваем договор, и я соблюдаю рекомендации, — наконец проговорил Ирвен угрожающе низким голосом. — Но я не потерплю, чтобы моя женщина командовала мною, Гвен.

От его слов к щекам прилила краска.

— Я не твоя женщина, — выдохнула я, сгорая от желания отступить на шаг.

— Да? — его брови взлетели вверх, а голос стал нарочито удивлённым. — А чья же?

— Ничья. Мне нельзя выходить замуж, потому что я проклята, Ирвен, — оторопело ответила я.

Он бросил меч на высокую луговую траву и шагнул ко мне. Я инстинктивно отступила, но бежать не подумала, скорее просто растерялась. Очевидно же, что проклятие не позволит нам быть вместе…

— Ты. Моя. Женщина.

От низкого, рокочущего тона по телу побежали мурашки. Я обескураженно замерла, не понимая, к чему он клонит. Медленно, но неотвратимо, как ползущая по склону вулкана раскалённая лава, Ирвен приблизился ко мне вплотную, затем одной рукой притянул к себе, а второй поднял моё лицо вверх, коснувшись подбородка горячими пальцами.

— Неужели ты думала, что я тебя отпущу? После всего, что между нами было? Позволю тебе собрать вещи и уехать? Гвен, ты же здравомыслящая и умная девушка, ты же не можешь настолько сильно ошибаться?

Ирвен со странным любопытством изучал моё лицо, глядя на меня сверху вниз. Я снова столкнулась с этой гранью его характера — с необузданным упрямством и невыносимым своеволием. Иногда с ним просто невозможно было договориться: если он что-то задумал, то сдвинуть его с намеченного пути казалось нереальным.

Но он же не может всерьёз говорить о браке?

И вдруг до меня дошло. Да, жениться на мне он не мог, но он, кажется, вовсе не это имел в виду. Он же не сказал «невеста» или «жена». Он сказал — «женщина».

— К чему ты клонишь? Ты… ты намекаешь на добрачную связь? Ты хочешь сделать меня своей любовницей?..

Ирвен нахмурился. Брови сошлись у переносицы, и между ними пролегла недовольная морщинка.

— Я бы никогда не оскорбил тебя подобным предложением. Насколько я помню, ты — моя невеста. Ты согласилась на брак со мной. Ты — моя женщина, и больше говорить здесь не о чем. Несколько недель назад я сгорал от бессилия и ярости из-за того, что встретил тебя так поздно. А теперь у нас впереди вся жизнь, и я не собираюсь отступаться из-за какого-то проклятия. Ты — моя невеста, Гвен.

Меня бросило в жар.

— Ирвен, но это было до того, как ты начал выздоравливать! Ты с ума сошёл? Я проклята. Какая из меня невеста? Я освобождаю тебя от этого обязательства и разрываю помолвку, — упрямо заявила я.

— Почему? — нахмурился он ещё сильнее.

Я ошарашенно замерла, глядя в его залитые чернотой глаза.

— Что «почему»? Потому что я проклята! Я не могу выйти замуж! Мой первый муж погибнет в первый же день брака. Ты же сам прекрасно знаешь…

Но это была не единственная причина. Несмотря на чувства к Ирвену, я бы ни за что не согласилась стать его женой из-за Бреура. Тот не упустит возможности отомстить Блайнерам, а я лишь стану в его руках удобным и покорным орудием. Ирвен подобного не заслуживал.

Я собиралась солгать Бреуру, что Ирвен всё ещё при смерти, и уговорить продлить контракт. Дождаться, пока мой несносный пациент выздоровеет, провести этот дурацкий навязанный Болларом ритуал, а затем исчезнуть. Раствориться в ночи. Так будет лучше для всех. И хотя сердце разрывалось от одной только мысли о том, чтобы оставить Ирвена, я не могла подвергнуть его репутацию и жизнь опасности. Бреур имел надо мной абсолютную власть, невидимой ледяной рукой держал за горло, и больше всего на свете я хотела избавиться от этого ощущения.

Кроме того, я ни за что не позволила бы Ирвену жениться на мне до того, как он узнает правду о моём происхождении. Он считает меня одной из Боллар, тогда как я — чужемирянка, чей дух захватил тело Гвендолины. Но рассказать ни об этом, ни о ритуале Бреура я не могу, а значит, не вправе пользоваться доверием.

Был ещё один момент — я не хотела идти замуж за мужчину, чьим приказам меня обязывает подчиняться ритуал. Это сделало бы наши отношения слишком неравными, а его власть надо мной слишком большой и слишком всеобъемлющей.

И пусть даже от одной мысли о расставании становилось больно, умом я понимала, что со временем начну задыхаться в таком браке.

— Я много думал об этом и нашёл два возможных решения. Первое и самое простое — поговорить с тётей Моэрой. Мы не особо близки, но когда я объясню ей ситуацию, она может согласиться помочь. Божественное проклятие способен снять лишь тот, кто его наложил, поэтому она бессильна, но она может воззвать к Танате. Сказать, что виновного в измене уже нет в живых, а мстить детям — чересчур жестоко.