Всего один раз — и этого хватило. Тогда! А сейчас и подавно. Смирнов искусно бомбардировал меня своим мужским вниманием, а я, как рохля, расклеилась и повелась на все, что следовало обходить стороной и внутрь не погружаться. Позволила себе, ему и нам… И вот печальный результат. Одно утешает — все это ненадолго.

Ближе к одиннадцати часам дня получаю сообщение в мессенджер от Лешки:

«Оль, как твои дела? Душа моя, я тут без тебя скучаю. Крыска спит и сладко пузыри пускает, Морозов дуется и не подпускает к ребенку, а Надька со мной заигрывает — брак трещит по швам, жена собирается сбежать от мужа, а я не могу ни о чем думать, все за тебя боюсь, детка. Как ты там?».

Быстро отвечаю веселым смайлом и впопыхах сляпанной язвительной историей:

«Герберт трахает Джоан, Алешка. Уже третий раз подряд. Жеребец оказался с небольшим пробегом. У нас тут образовался даже тройничок, похоже, МЖМ во всей красе, но я — трусиха, поэтому только подглядываю. Но ты знаешь, как по мне, то это все же мерзко. В одной постели два мужика и бедная мелкая графиня».

Он молчит. Не оценил мой юмор или, наконец, расслабился? Вот и хорошо, как раз то, что мне и надо. Одеваюсь слишком медленно, словно перед казнью. Ярко прорисовываю губы, добавляю бешеного румянца на лицо и подвожу глаза угольно-черным цветом. Сейчас я чересчур страшна! Еще бы, ведь собираюсь убить невинного ребенка. Вызываю такси и отправляюсь в клинику на старательно спланированную экзекуцию.

Доктор в сотый раз пролистывает мою увесистую карточку, потом глубоко вздыхает, прокашливается, еще раз возвращается к последней записи и начинает поучать:

— Вы уверены? Все же ведь отлично. У Вас хорошие показатели, предыдущие анализы и очень неплохие шансы на успех, Ольга.

— Это не будем обсуждать. Мне нужно подтверждение, что я действительно беременна, а потом, — отворачиваюсь и опускаю очень низко голову, — стопроцентное прерывание. Я не хочу ребенка.

Юрий Григорьевич вздыхает, откладывает в сторону мой гинекологический талмуд, сводит свои руки в замок и всем телом подается на меня:

— Оля, у Вас прекрасный шанс стать матерью после того, что с Вами было…

— Я не хочу быть матерью и даже не планирую.

— Тогда нужно было не допускать.

Он меня сейчас отчитывает? Что это за клиника такая? Ему не все равно? В конце концов, такие операции не запрещены законом и, более того, хорошо в наш век оплачиваются.

— Я не хотела бы сейчас об этом говорить и тем более слушать нравоучения. Все уже произошло, а я приняла решение. Так мне пройти за ширму?

Доктор с кривой ухмылкой на лице, не произнося ни звука, рукой указывает мне нужное направление. Я поднимаюсь и спешно прохожу, а в спину мне все-таки доносится скупой упрек:

— Муж об этом знает, он не возражает, поддерживает избранный путь, вы с ним плечо к плечу, он Вам окажет помощь после процедуры?

— Я не замужем.

Теперь он тщательнее подбирает нужные слова:

— Отец ребенка в курсе?

Отец ребенка! Любовник, что ли? Половой партнер — скажи, как есть, и перестанем разыгрывать библейскую недодраму.

— Он со мной полностью согласен и, естественно, поддерживает меня и мое решение.

Я спешно раздеваюсь. Дрожащими руками практически разрываю на себе юбку, сдираю кружевные трусы, они дряхлой тряпкой спадают на пол, а я брезгливо через них переступаю.

— Вы готовы? Я могу начинать?

— Да, пожалуйста…

Через полтора часа Алешка присылает в мессенджер смешное миленькое фото с маленьким ребенком:

«Я стал отцом, душа моя. Это моя крестная дочечка. Она…».

Удаляю сообщение — не хочу читать, смотреть и даже слышать. Это пошло! Он стал отцом… Крестным! Определение надо добавлять.

— Климова! — чересчур мелкая медсестра выходит из кабинета сонолога.

— Это я.

— Ваши результаты ультразвукового обследования.

— Благодарю.

Не читая свой вердикт и содержание анализов, направляюсь в тот же кабинет к мудрому доктору-учителю.

Юрий Григорьевич долго вчитывается, затем поднимает на меня глаза — я жалко отворачиваюсь, он еще раз опускает взгляд в тетрадь, потом в ультразвуковое заключение, а потом с сияющей улыбкой на лице, откинувшись на спинку стула и скрестив на животе руки, куда-то вверх облегченно выдыхает:

— Никогда не думал, что буду радоваться тому, что сейчас скажу, но, — он резко возвращается и практически выплевывает мне в лицо. — Вы не беременны, Ольга Сергеевна, и слава Богу!

По-моему, я не расслышала его, поэтому, прищурившись, переспрашиваю:

— Что-что?

— Есть небольшое воспаление и очевидное нарушение менструального цикла. Все очень даже поправимо.

— У меня болит шов.

— Такое тоже бывает — растягиваются волокна рубца и это никакая не патология, тем более что у Вас очень хорошее заживление…

— Меня тошнит.

— Господи, Вы — взрослый человек, наверное, съели что-то нехорошее, несвежее или просто немытое.

— Грудь увеличилась…