— А вот это было больно, Леша, и обидно.

— Ну, блядь, прости. Наверное, вырвалось слегка! Отвали, а? Со своими расспросами…

— Вот ты уже психуешь. Тяжело признать, что женщина не рядовая, Леша?

— Я пошел спать! — разгибаю ноги, выпрямляю тело и встаю с насиженного места.

— Вы! Вы с ней пошли спать! Это ты хотел сказать?

— Давай ключи и не строй тут из себя озорника-Купидона.

Сжимаю и разжимаю перед его носом руку, но прекрасно ведь понимаю, что он этого не видит:

— Быстро-быстро. Не затягивай, мне пора отдыхать. Целый день на ногах, потом подъем сюда, я тянул две сумки с передачей-провиантом, плюс непрерывно скулящую девчонку подгонял.

Он тихо ржет со свистящим звуком — издевается и провоцирует меня.

— Леш?

Оборачиваюсь — стоит таинственная незнакомка с блюдом нажаренных вергунов:

— Ты… Все это уже не нужно? — взглядом указывает на дымящуюся тарелку.

— Прости, солнышко, но уже не хочу. Ты слишком долго возилась, а я, видимо, перегорел. Наше место в соседнем доме, одалиска. Я, пожалуй, уже пойду, а ты сиди с этим шалопаем. Не переживай — честь твою не тронет, Пират об этом позаботится. Да, малыш? — пес отвечает звонким лаем, а я сильно дергаю его за мягкое ухо.

Прохожу мимо нее и склоняюсь к раскрасневшемуся лицу:

— Дом на две семьи, Оля, не волнуйся. Твой ключ оставлю на входе, на крючке. Это старая служебная постройка, отреставрированный жилой барак со всеми удобствами и чистой постелью. Все, как ты предпочитаешь, солнышко, все только для тебя…

Она задерживает меня, осторожно взяв за руку:

— Спокойной ночи, Алексей — приподнимается на носках и шепотом добавляет. — Приятных снов.

Не отвечаю, а только головой киваю — на эту вежливость, так уж получилось, мне нечего сказать. Отменное воспитание, привлекательная внешность, отличная фигура, прекрасный возраст, устойчивое положение, только с работой, конечно, откровенная беда… Что гложет тебя, одалиска, что ты никак не можешь обрести покой, расслабиться и расправить все паруса и плыть к возможным отношениям навстречу? Неудача в прошлом — еще не повод хоронить себя в неполные тридцатилетние года. Страданиями душа человеческая полнится-совершенствуется? Глупости и откровенная белиберда.

Вот так брожу кругами по огромному двору, размахиваю руками, луплю по высоким стеблям каких-то пахучих растений, и мысли в голове непрерывно катаю. Затем присаживаюсь на скамейку возле дома, широко расставляю ноги и задираю голову вверх. Небо высокое и чистое, на нем ни облачка, ни тучки — вокруг темно и только очень яркий звездный свет.

По-моему, Красов с Климовой прощаются? Прислушиваюсь — так и есть. Доносятся заученные участливые фразы:

«Спасибо за гостеприимство, у Вас тут очень хорошо, мне так понравилось, все необычно, маяк, море, и Ваш дружелюбный пес! — Спасибо-спасибо, и мне приятно познакомиться. Вам следует держаться только прямо, идти по двору, тот дом напротив. Кричите громче, Оленька, если Смирняга вдруг не захрапел и распускает свои руки».

Ну ты, Петя, гад! На такое пожелание мне реально нечего сказать.

Дверь приоткрывается и вместе с ярким светом наружу выходит Климова. Она вздыхает, спускается по ступеням и уверенно шагает ко мне.

— Наговорилась, солнышко?

Одалиска вздрагивает, хотя уверен, что мой силуэт, скрутившийся на этой лавочке, ей было трудно не заметить, тем более яркий оранжевый огонек сигаретного кончика точно виден издалека.

— Леш?

— Вот ключ, — протягиваю одну рельефную пластину, — твоя комната — прямо по коридору, вторая дверь, направо. Чтобы я не ворвался с паскудным предложением, — не дай Бог, конечно, — подставишь под дверь какой-нибудь стол.

— Идем со мной, — просит.

Новый, видимо, приход. Весьма неожиданное и в то же время неоднозначное предложение! «Идем со мной» в том смысле, что время детское и мальчикам пора в кроватках спать? Или «идем со мной»… Алеша!

— Не стоит, солнышко. Ты пожалеешь, а я потом вынужденно сменю свой статус. Так был шанс стать кем-то ближе, а так буду — просто Лешка-друг. Не о том мечталось, видишь ли…

Она берет меня за руку и тянет на себя. Я шутливо упираюсь:

— Климова, это насилие! А ну-ка перестань.

— Алеша…

— Оль, что ты хочешь? Помоги, пожалуйста, дай какой-то знак или хотя бы направь.

Только мычит и настойчиво тянет. Ну, как знаешь, детка, я этого не хотел. Перехватываю инициативу и подключаю к этому всему свое желание, обнимаю ее за талию и резко отрываю от земли. Ольга обнимает меня ногами, а я подкладываю руки под ее крепкий зад.

— Оля, — шепчу ей в губы, — скажи, что это все будет добровольно, и что я не насилую тебя своим перекачанным либидо и не заставляю тебя со мной спать…

— Нет-нет, Алеша, — гладит мои скулы и касается своим лбом моего лба. — Я думаю…

— Первого достаточно. А вот этого про «думаю» пока не надо, — улыбаюсь и легко прихватываю ее губы, — очень прошу тебя. Не думай. Хотя бы не сейчас!

Проходим в дом. Я направляюсь вместе с Ольгой в ее комнату. Ступаю широко, уверенным шагом прочесываю длинный коридор. Рассматриваю Климову, жду терпеливо, пока она медленно и неудачно возится с ключом, а вот с последним щелчком открывшегося замка, у меня срывает напрочь все сдерживающие страсть заслонки. Влетаем в небольшую комнату с такой же небольшой кроватью, как ураган.