— Меня есть кому защитить, — не удержалась я.

— Я помню. — Руслан уронил эти слова так тяжело, что я едва не перевела взгляд на пол, чтобы увидеть, как они пробили перекрытия и рухнули в подвал. — Теперь до конца жизни буду предсказывать бури и грозы. Зачем ты пришла? Не самоубиться же об меня из-за того, что тебя Вайцнер бросил?

Юмор у него всегда был темноватый, но сейчас мрачная шутка сняла напряжение. Это отчетливо почувствовали мы оба.

Я переступила с ноги на ногу, Руслан сделал шаг назад — и не глядя сел в глубокое кресло у стены.

— Брата переводят в колонию строгого режима.

Руслан не отреагировал. Он сидел, молча глядя на меня, не меняя позы, даже не постукивая пальцами по подлокотникам.

Тишина между нами сгущалась, как ночной туман над морем.

Я не выдержала первой:

— Твоя работа?

— Моя.

— Зачем?

— Ты меня выбесила.

Я закрыла ладонями лицо и громко выдохнула.

Чем сложно разговаривать с умным человеком, а Мальцев всегда был умен — он заранее знает все, что ты можешь ему сказать. Не знал бы — сам инициировал бы этот разговор.

— Чем? Своим существованием?

— Тем, что к Вайцнеру клеилась.

— Я к нему не клеилась! — взвилась я, сжимая кулаки и качнувшись в его сторону. И только потом сообразила. — Ты ревнуешь, что ли? Рус?!

Ответом мне был только бешеный взгляд. Настолько яростный, что я задохнулась и захотела вжаться спиной в дверь. Потому что даже открыть ее было страшно — этот зверь кинется на меня и…

Глава сорок восьмая. Волшебная нить Ариадны

— Руслан! Это ты меня бросил вообще-то! — напомнила я в отчаянии. — Тебе не все равно, к кому я там клеюсь спустя столько лет? Даже когда не клеюсь!

— Вы слишком хорошо спелись, — ответил он совсем на другой вопрос. — Творческий дуэт, бля! Компанию зарегистрировали. Игру делаете. Твою.

— Ну и что?! Мы тебе не конкуренты!

Я даже попробовала вообразить, что Рус испугался конкуренции с нашим «Лабиринтом». Рус, чья компания занимает половину того бизнес-центра, чьи игры на первых строчках всех рейтингов, о чьих корпоративах ходят легенды… И наша поделка с графикой от двух капризных девочек, которые учились рисовать на бесплатных курсах ВКонтакте.

Не удержалась и рассмеялась от этой картинки.

И осеклась под его взглядом.

— Ариадна… — Руслан смотрел на меня как на умственно отсталую. — Ты, конечно, умная, но все-таки такая дура…

— Не понимаю, — сказала я. И повторила громче: — Не понимаю! Ты же меня сам гнобил за мои фантазии! Говорил, что чего-то стоит только реально сделанная игра, а потом — проданная. Что время одиночек прошло, а время креативных личностей не наступало никогда. Что я никогда не продам свои фантазии, даже если…

Я помотала головой и наконец отлипла от двери. Напряженные мышцы ног вдруг заныли, и я присела на край полированного столика. Боком, так, чтобы в любой момент вскочить.

— Все верно, — кивнул Руслан.

— Даже если мне удастся кого-то убедить, это все не взлетит, хотя ты и…

— Признаю их оригинальность, Ариадна.

— Да ладно?!

Он всегда смотрел на мои идеи, как на корявые детские поделки. Хорошо, конечно, что развивается мелкая моторика, но другого толку от этого нет. И советовал применять свою фантазию в переводах — там действительно иногда требуется креативность, чтобы сохранить обаяние оригинала и не слишком далеко уйти от смысла.

— Что тебя удивляет? — скривился Руслан. — У всех, кто хочет сделать Игру Мечты, как правило, есть пара-тройка оригинальных идей.

Он потянулся к столику и взял с него бокал. Помешал в нем тонкой трубочкой. Запахло яблоками и алкоголем. Его любимый коктейль — виски и яблочный сок. Причем виски — двадцатилетней выдержки, а сок — самый дешевый, с химическим вкусом.

— Меня удивляет, что при этом тебя бесит наш, как ты говоришь, «творческий союз» с Ником. Если я такая же, как другие идиоты, носящиеся со своей игрой мечты, из него все равно ничего не выйдет.

— Кто сказал, что ты такая же, как другие? — Руслан вальяжно развалился в кресле, закинул ногу на ногу, покачивая носком ноги, обутой в непристойно дорогой ботинок.

Еще одна его фишечка — на обувь он не жалел денег. В начале карьеры мог потратить всю зарплату на одну пару и потом весь месяц ужинать дома пельменями вместо походов в рестораны. Говорил, что неудобные ботинки могут заставить человека согласиться на такое же неудобное предложение. Потерпел в одном — может потерпеть и в другом.