Здесь проявляются новые страхи Айко. Если в тюрьме она ещё как-то держалась, вынужденно беседуя со мной, то теперь её душевное состояние ухудшается прямо на глазах. Она избегает прикосновений, боится не только темноты, но и замкнутых пространств.

Когда я строю для нас небольшой шалаш, она в панике убегает из лагеря. Мэйлин бросается следом, беспокоясь о новой подруге — совместно пережитое заключение сблизило их.

— Можешь придумать что-нибудь другое? — с надеждой смотрит на меня Наоки.

Я вижу её усталость от постоянной заботы об Айко, хоть она и пытается этого не показывать.

— Конечно, — протягиваю руку к ближайшему дереву.

На стволе вырастают ветви-ступени. Взяв Наоки за руку, поднимаюсь наверх, где в кронах создаю ночное убежище, вспоминая лагерь Братства Охотников. Вокруг ствола на приличной высоте появляется небольшой домик с просторной площадкой под открытым небом. Кроны разрастаются шире, становясь природным барьером. Дополнительно оплетаю всё тонкой сетью побегов — они не дадут Айко сбежать и предупредят меня о любой попытке.

— После тюрьмы она боится спать в замкнутых пространствах, — с грустью констатирует Наоки. — Думаю, здесь ей будет комфортнее.

На открытых лежаках появляются созданные моей техникой растительные одеяла и простыни.

Мэйлин поднимается к нам, ведя за собой испуганную Айко.

— Не бойся, милая, тут безопасно и просторно, — нежно успокаивает она подругу.

Айко настороженно смотрит сначала на меня, потом на домик, и качает головой:

— Нет… Не хочу.

Наоки жестом просит меня уйти, чтобы дать пострадавшей девушке больше личного пространства и времени прийти в себя.

Вздохнув, киваю и отправляюсь на охоту. Процесс приготовления добытой дичи умышленно затягивается на некоторое время в стороне от лагеря. На обратном пути собираю лесные фрукты и орехи — запас еды нам ещё пригодится. Путь займёт как минимум сутки, значит, предстоит ещё одна ночёвка в лесу. Не хочется терять время, да и можем привлечь внимание местных. А за беглецами Император наверняка уже выслал погоню — такую дерзость он не оставит безнаказанной.

Неспроста Лиан загодя просил встретиться не в их усадьбе. Возможно, рука Альдавиана уже дотянулась до клана Золотой Сакуры.

Вернувшись, застаю Айко спящей на кровати возле дома. После безмолвного ужина все расходятся на отдых. Мэйлин просит устроить ей ложе рядом с подругой.

Сплю чутко, как привык за годы одиночных странствий. Просыпаюсь от криков — Айко мечется по площадке в полумраке, едва освещённом звёздами сквозь кроны:

— Помогите! Тени… они повсюду!

— Ей опять кошмары снятся, — вздыхает Мэйлин. — Уже несколько раз просыпалась, жалась ко мне как ребёнок, потом уходила. А сейчас, видно, что-то совсем страшное привиделось.

Пока девушки успокаивают Айко, погружаюсь в медитацию, проверяя растительную сеть. Но поблизости нет ни души.

Ночные кошмары повторяются и следующей ночью. Приходит мысленное послание от Сакуры, и Лиан меняет место встречи, удлиняя наш маршрут. По его словам, беглецов активно ищут на всех клановых землях у столицы.

На третью ночь я уже знаю, чего ждать, но пробуждаюсь с тревожным чувством — Наоки нет рядом, хотя засыпали мы вместе. Обращаюсь к растительной сети и ощущаю чужие ауры. Сон мгновенно улетучивается.

Глава 14

Ощущаю поблизости ауру Наоки — слабую, но она свободно перемещается по лагерю. Рядом с ней несколько чужих слепков духовной энергии.

Выбравшись на древесную площадку, замечаю группу людей в тёмных одеждах. Не Тени Императора, но их выдаёт едва заметный серебристый узор, обрамляющий рукава и воротники. Лица скрыты капюшонами. Клан Лунного Света — один из участников восстания против Императора.

Что они здесь забыли?

Слегка выпускаю ауру, привлекая их внимание. Один из чужаков, стоящий возле Наоки, делает знак остальной четвёрке, и те опускаются на одно колено, развернувшись ко мне. Растительная сеть подсказывает — бойцов здесь больше, чем я вижу. Они рассредоточены по окрестностям.

— Кто вы и что здесь делаете? — спрашиваю, сдерживая раздражение.

Прямой угрозы нет, но тревожит, что они подобрались так близко незамеченными.

— Рен из Лесных Холмов, — незнакомец откидывает капюшон, открывая молодое лицо.