— Зачем ты раскрыл себя перед тем мальчишкой? — в голосе Наоки звучит неподдельное любопытство, слегка приправленное ноткой тревоги. — Разве это не опасно, учитывая, что твой портрет красуется на каждом углу?

Я задумчиво смотрю вдаль, подбирая слова, чтобы объяснить то, что сам до конца не осознавал, пока не оказался лицом к лицу с испуганным ребёнком в глухом переулке.

— Понимаешь, — медленно начинаю я, — когда я увидел этого мальца, в его глазах плескался неподдельный страх. Страх перед жестокостью мира, в котором даже крохотный проступок карается с невероятной суровостью. За пару яблок его собирались избить, может даже, покалечить. В такие моменты понимаешь, до чего докатилась Империя, если дети вынуждены воровать еду.

Делаю паузу, собираясь с мыслями.

— Сперва я хотел просто помочь ему, не раскрывая личности, и уйти. Но потом подумал, если все отвернулись от него в трудный час… Если все вокруг только и делают, что пинают его, как бродячую собаку, он ведь озлобится. Потеряет веру в добро. Быть может, одно-единственное истинно бескорыстное деяние незнакомца сумеет вновь вернуть ему надежду.

Наоки внимательно слушает, не перебивая. В её глазах мерцает мягкий свет понимания.

— Я решил рискнуть и показать ему, что даже за маской того, кого ославили преступником на всю Империю, может скрываться человек, способный на сострадание. Может, теперь он хотя бы задумается, что не всё так просто в этом мире. Что не всегда правда на стороне тех, кто громче кричит. И это поможет ему сохранить веру.

— Рискованно, — замечает она.

— Есть такое, — усмехаюсь я. — Но, знаешь, оно того стоило. Хоть одному человеку сегодня стало легче — уже неплохо.

— Из тебя бы вышел замечательный отец, — Наоки в облике незнакомки берёт меня под локоть, выводя из тёмного закоулка. — Идём скорее, нечего здесь прохлаждаться.

Прогуливаясь по городу и совершив ещё пару мелких добрых дел, мы подробнее разузнаём об обстановке из уст простого люда. Не все держат язык за зубами, особенно старики, которым уже нечего терять — они весьма резко отзываются об Императоре.

— Доколе терпеть эту нескончаемую войну?! — восклицает дряхлый старец, которому я помог втащить скарб на второй этаж. — С меня довольно! Юнцы уходят сотнями на запад, а конца нашим бедам всё нет и нет!

Не забывая о нашей первостепенной задаче, мы оставляем знак Кантору в условленном месте и затаиваемся в ожидании ответа. Вернувшись в укрытие Феррона, мы продолжаем тренировки и сбор сведений для предстоящей беседы с майором.

На следующий день я проверяю несколько мест, где нам могли оставить послание, и нахожу его во втором тайнике. Майор сообщает, что завтра посещает одного из столичных чиновников в пригороде. Он предлагает встретиться там, в заброшенном доме.

Благодаря Феррону у нас в запасе ещё немного времени, которое мы посвящаем тренировкам. За пределами волшебной долины мои новообретённые способности даются труднее. Освоение новых стихий идёт медленнее, но Наоки помогает мне с водой, а Феррон обучает основам огненных техник.

На место встречи мы прибываем первыми. Это небольшая, недавно покинутая усадьба клана, павшего жертвой императорской немилости за якобы поддержку мятежников. Осторожно пробравшись внутрь, мы оказываемся в невысоком центральном строении, окружённом одноэтажными пристройками.

Здесь всё ещё царит идеальный порядок, будто хозяева вышли лишь на миг. Я задёргиваю шторы и, на всякий случай, запечатываю окна техниками, чтобы ни один предательский луч не пробился наружу. В дальней комнате, где назначена встреча, я зажигаю по углам несколько парящих огненных сфер размером с рисовое зерно.

— Главное, пожар не устрой, а то точно заметят, — шутит Наоки.

— Ну, практика не помешает, а потом и свечки можно будет разжечь.

Майор является затемно. Он явно рад нас видеть.

— Вижу, ты набрался сил, — Кантор протягивает угощение, принесённое с собой. Посуду мы отыскиваем в буфете. — Это ведь твои светильники?

Я утвердительно киваю.

— Да, и потому нужно поторопиться. Без твоей помощи нам не обойтись, ты же сведущ в имперских законах.

— Переходи к сути, — торопит нас Кантор.

— Охотно, — я без промедления выкладываю перед ним находки из древних трактатов.

— Мне потребуется время, чтобы проконсультироваться с одним знающим законы и историю старцем, но звучит похоже на правду. В любом случае, даже если это окажется истиной, прежде подобная идея считалась бы чистой воды авантюрой. Мысль, что кто-то отважится бросить вызов Императору ещё год назад казалась немыслимой.

— Тогда у меня есть ещё вопросы, — я протягиваю Кантору список кланов.

Пока он вчитывается, уточняет:

— Тебе же ведомо, что ты розыске?

— Видел листовки в городе, — отвечаю я.

— Всё куда серьёзнее, чем просто листовки. Теперь ты не просто какой-то там бунтовщик, а полноценный государственный преступник.

— Список моих прегрешений перед Империей впечатляет, — усмехаюсь я.

— Это не шутки, — мрачнеет майор. — На тебя объявлена настоящая охота. Под ударом можешь оказаться не только ты, но и все твои близкие. Если есть возможность, я бы на твоём месте предупредил всех родных и дорогих тебе людей. С некоторыми я и сам могу связаться.