– Однако, в резне он выжил...

– Живучий он гад. Только уясни себе, мальчик: он тебе не друг. Ну или не был твоим другом; может, при столкновении его и убило. Не знаю, я его найти не смогла.

– Так мы в подвале?
– сменила тему Настя.

– Да, как я тебе и говорила, – удивилась Рубина.
– Когда дирижабль налетел на башню, ты скатился на самое дно. Это я тоже говорила.

– На башню налетел? Зачем?
– спросила она.

– Видимо, хорошо ты головой приложился, мальчик мой... Ну не нарочно же. Они нагнали и сцепились с пиратами, что на нашей территории одного гада высадили. Тот наших четверых славных мужей убил. Представляешь?

Настя помотала головой.

– Будь он проклят до восьмого колена, сучий пёс! – сплюнула Рубина. – Пойдем, Коленька. Сейчас наши наверху, чинят поломку. Иначе в воздух не подняться. Подкинут тебя за город.

Чередуя материнские замашки с генеральскими, Рубина вывела Настю на захламленную лестницу и шустро полезла вверх, огибая завалы. Настя, так и не разобравшись в своих чувствах, тронулась за ней. Вокруг не было и намека на свет, кроме диковинного фонаря старой цыганки с его странноватым белым свечением. Через несколько пролетов они вышли на один из пустых этажей, оставшихся недостроенными. По ту сторону окон чернела непроглядная ночь.

Настя с кряхтеньем карабкалась наверх, поражаясь энергии и силе Рубины. Тут до её ушей донесся отдаленный шум: стук инструментов по стальной обшивке и цыганская ругань мужчин в респираторах. Время от времени здание сотрясали удары, и Настя вынуждена была цепляться за стену, дабы не упасть.

Древняя цыганка поприветствовала команду дирижабля крепким словцом. Воздушники обернулись, разглядывая старуху с ее диковинным фонарем и стоявшего за ней вихрастого молодца.

Настя насчитала пятерых. Разойдясь по помещению, мужчины занимались починкой: кто-то заделывал пробоины, кто-то колотил молотком по искореженным болтам, выступавшим из корпуса дирижабля - такого огромного, что края его было не видать. В стене увязла лишь малая часть гондолы, но все окна при столкновении с ней обратились в пыль.

«Руска Рома» – так гласила надпись свежей краской на борту, то ли застряла, то ли слишком жестко пристыковалась. Летучее судно пришвартовали к опорным балкам стены и почти полностью затянули в башню, дабы выполнить неотложный ремонт. Один из матросов зачинивал большую брешь, орудуя ломом размером с небольшое деревце; другой, темнокожий великан в черной маске, приводил в порядок перепутавшиеся сети.

Двое мужчин ответили на приветственную брань Рубины тем же манером. Один из них, похоже, был тут за главного.

Его черные, как смоль, волосы вились между ремешками респиратора, широкий плотный торс испещряли шрамы и затейливые татуировки. На одной руке у него красовалась рыба с серебряной чешуей, на другой Настя рассмотрела темно - синего быка.

Рубина обратилась к нему:

– Почти готовы к отлету, капитан Анхель?

– Да, Рубиночка, - подтвердил он.
– Как только залатаем эту дыру, можно будет трогаться. Так это твой друг?

– Это тот самый мальчик, - ответила цыганка.
– За городом можете высадить его где угодно, главное, увезите отсюда. И в следующий рейс я отдам вам оставшуюся часть обещанного.

Капитан стал поправлять маску, оценивающе поглядывая на Настю - как на лошадь, которую подумывал купить, или украсть. В это мгновенье она хвалила себя за то, что ей хватило ума обрядиться мужчиной. Иначе жутко было представить, что могло случиться, будь она в кружевном платье.

– Меня все устраивает, Рубиночка. Но чтобы ты знала, следующий рейс может быть нескоро. Нам бы сейчас поскорее сорваться в путь, а путь ох какой неблизкий.

– С чего такие труды?
– спросила она.

– Клиентов подыскали, - туманно ответил Анхель. – Но вам двоим волноваться не о чем, никаких вопросов. Малец, ступай в гондолу. Рубиночка, тебе точно не нужно за город?

– Нет, мой хороший, не нужно. У меня тут дельце осталось: надо найти и придушить одного старого дезертира.

– Тогда мы снимаемся, – кивнул капитан и тут же принялся раздавать приказы команде.

– Пора, – сказала Рубина, повернувшись к Насте.
– Приятно было познакомиться с тобой, Коленька. А теперь лети домой. Может, еще свидимся как-нибудь. И помни – за тобой должок.

На миг у Насти возникло чувство, что сейчас цыганка полезет обниматься. Но Рубина просто развернулась, прошла по коридору и скрылась на лестнице.

Настя неловко застыла посреди комнаты наедине с экипажем, разбитыми окнами и воздушным судном.

Капитан складывал инструменты в продолговатый кожаный мешок, куда при желании мог поместиться бы он сам. Настя подступилась к нему с вопросом:

– Сударь, где бы мне…

– Да где угодно, - отрезал Анхель.
– Принцесса за тебя заплатила, и мы поперек ейной воли не пойдем. Она хоть и стара уже, но хитрить с ней я не стал бы. Мне мои кишки нужней в животе, благодарю покорно.

– Тогда мне просто… зайти?