Но тьма не отступила. Вместо этого она… засмеялась. Звук был настолько чуждым, что у Вереска заломило зубы. А потом из разлома появилось нечто.

«Сам Морок,» — выдохнул Велимир. — «Его истинная форма.»

Существо не имело постоянного облика — оно постоянно менялось, словно кошмар, обретший плоть. В один момент это был исполинский дракон из тьмы, в следующий — человекоподобная фигура с пустотой вместо лица, затем — нечто, что разум отказывался воспринимать.

«Глупые дети,» — голос существа звучал одновременно отовсюду и ниоткуда. — «Вы думаете, что можете остановить меня? Я — часть самого мироздания. Я был здесь до появления первого дракона, и буду после того, как погаснет последняя звезда.»

Азур выкрикнул что-то на драконьем языке, и его синий дракон взревел, выпуская струю пламени невероятной силы. Остальные всадники присоединились к атаке, и небо озарилось всеми оттенками драконьего огня.

Но Морок только рассмеялся снова. Тьма вокруг него сгустилась, принимая форму огромных щупалец, которые потянулись к атакующим.

«Смотрите!» — существо взмахнуло тем, что можно было считать рукой, и в воздухе появились видения. — «Вот ваше будущее!»

Вереск увидел их — бесчисленные миры и временные линии, где тьма поглотила всё сущее. Где драконы пали, где люди превратились в безумных рабов хаоса, где сама реальность рассыпалась в прах.

«Стой!» — Велимир схватил его за плечо, возвращая в настоящее. — «Не смотри слишком долго. Даже сквозь время эти видения опасны.»

Но было уже поздно отворачиваться — Вереск увидел то, что изменило всё. В момент наивысшего противостояния Азур вдруг опустил Страж Рассвета и произнёс:

«Есть другой путь.»

Его голос прозвучал над полем битвы, и все драконы замерли. Морок тоже приостановил свою атаку, заинтересованный.

«Мы не можем уничтожить тебя,» — продолжал Азур. — «Ты прав — ты часть мироздания. Но мы можем предложить… равновесие.»

«Что ты делаешь?» — прошептал один из всадников.

«То, что должно быть сделано,» — Азур выпрямился в седле. — «Слушай, Морок. Мы предлагаем сделку. Драконы добровольно уйдут из этого мира, запечатав большую часть своей силы. Взамен ты примешь ограничения — печати, которые не позволят тебе полностью проявиться в этой реальности.»

Тьма заклубилась, принимая форму огромного лица:

«Интересно… И почему я должен согласиться?»

«Потому что иначе мы продолжим сражаться. Да, ты сильнее. Да, в конце концов ты победишь. Но какой ценой? Сколько миров будет разрушено в этой битве? Сколько реальностей расколется?»

Морок молчал, и в его молчании была задумчивость.

«Кроме того,» — Азур поднял меч, и клинок вспыхнул новым светом, — «мы оставим семь даров. Семь ключей к возвращению драконов. Когда придёт время, когда мир будет готов… равновесие может быть восстановлено иначе.»

«А если я нарушу договор?» — тьма сгустилась вокруг всадника.

«Тогда печати не просто сдержат тебя — они уничтожат часть твоей сущности. Навсегда. Ты станешь слабее, чем был когда-либо.»

Тишина, повисшая над полем битвы, казалась осязаемой. Все драконы и всадники замерли, ожидая ответа Морока. Тьма клубилась, принимая разные формы, словно существо обдумывало предложение.

«Договор,» — наконец произнёс Морок. — «Но с одним условием. Я тоже оставлю… семя. Возможность для тьмы проявиться иначе, когда придёт время.»

«Теневой совет,» — прошептал Велимир, наблюдающий видение рядом с Вереском. — «Вот откуда они появились.»

Азур кивнул:

«Принято. Но и у меня есть условие. Когда придёт наследник истинной крови, ты не сможешь напрямую противостоять ему. Только через своих последователей.»

«Хитро, всадник,» — в голосе Морока прозвучало что-то похожее на уважение. — «Очень хитро. Да будет так.»

Тьма и свет слились в единой вспышке, скрепляя договор. А затем начался ритуал. Драконы один за другим поднимались в небо, их чешуя светилась всё ярче. Они пели — древнюю песню прощания, от которой дрожал сам воздух.

«Смотри внимательно,» — Велимир указал на Азура. — «Вот момент создания даров.»

Синий дракон завис над городом, его всадник поднял Страж Рассвета. Шесть других всадников образовали круг вокруг него. Сила драконов начала концентрироваться, принимая материальную форму — семь артефактов, каждый пропитанный сущностью своего создателя.

«Они не просто ушли,» — голос Велимира дрожал от эмоций. — «Они растворились в самой ткани мироздания, чтобы их сила могла поддерживать печати вечно. Это была не капитуляция — это была величайшая жертва.»

Последние мгновения исхода драконов были наполнены невыразимой красотой и скорбью. Один за другим великие существа растворялись в свете, оставляя после себя только кристаллы силы — те самые, что теперь росли в стенах храма.

«А теперь смотри,» — Велимир указал на Азура, всё ещё державшего Страж Рассвета. — «Вот момент, который изменил всё.»