Ночь прошла спокойно. Под утро, во время очередного сеанса связи Дмитрий Сергеевич предупредил меня о манёвре с ускорением для корректировки траектории. Так что с завтраком пришлось повременить.

Обратная сторона Луны впечатлила. Возникло полное впечатление, что я лечу на самолёте, а не на космическом аппарате, настолько близкой казалась изъеденная кратерами лунная поверхность. Я внимательно разглядывал её в иллюминаторе, чувствуя себя ребёнком на аттракционе.

Но вот и Луна осталась позади. Слева на несколько минут появилась Земля. Потом последовала ещё одна серия толчков — и она исчезла за кормой.

Я следовал рекомендациями руководителей полёта и занимал время бодрствования разными активностями: читал книги с помощью Васи, делал гимнастику (насколько это возможно), изучал добытые зондами «сырые» материалы по Нарайе, следуя заранее установленному расписанию. Особенно интересными мне показались местные аналоги газет: небольшие кусочки плохого качества бумаги, сшитые парой стежков нейлонных ниток. Их просмотр помогал оживлять полученные с помощью Васи знания.

Несмотря на первоначальное впечатление идиллии, Нарайа вовсе не была райским беспроблемным местечком. Да, крупных войн не было уже давно, и в целом единое государство старалось внедрять единые для всех высокие социальные стандарты. Медицина и образование были в основном бесплатными. И вообще экономическая модель здорово напоминала государственный социализм. Однако при этом значительную роль играли крупные корпорации, подчас имеющие даже собственные частные армии. Между корпорациями случались конфликты, вплоть до боестолкновений, когда вынуждены были вмешиваться конфедеративные миротворцы по решению центрального правительства.

Высший орган Конфедерации — Планетарное Собрание — избирался по округам. Видовая принадлежность делегатов никак не регламентировалась. При том, что на планете всё же существовали районы с преимущественно трийанским или человеческим населением, но это было обусловлено, скорее, климатическими условиями нежели политическими. Делегат-человек в Конфедерации от трийанского района вовсе не был чем-то из ряда вон. И наоборот.

Планетарное Собрание назначало Комитеты. По сути, коллегиальные исполнительные органы власти.

Аналог судебной власти тоже присутствовал и был совершенно отделен от Планетарного Собрания и Комитетов, вплоть до того, что налоги на его содержание собирались отдельно. Избирались судьи Комитетами старейшин, имевшимся в каждом из округов.

Сами округа, судя по всему, когда-то были национальными государствами. Были ли отдельные государства в прошлом у трийан оставалось неясным, однако, судя по единому языку, можно предположить, что те в прошлом были едины и политически.

Существование прослойки сверхбогатых среди акционеров и топ-менеджмента крупнейших корпораций порождало социальное напряжение и блокировало социальные лифты для обычных людей и трийанов. Это способствовало росту популярности радикальных политических партий, которые предлагали различные решения, вплоть до полной национализации и введения госуправления корпораций. При этом политические силы, которые продвигали бы интересы только людей или только трийанов отсутствовали. Нигде ни малейшего намёка на межвидовой шовинизм. Даже в юморе.

На первых страницах «газет», как правило, шла информация о разного рода чрезвычайных происшествиях: ограблениях, авариях, стихийных бедствиях. Затем — экономические новости. Биржевые курсы, новости регуляторов, корпоративных конфликтов, слияний и поглощений. После этого — культура: анонсы событий, премьеры, немного светской хроники из жизни звёзд. При этом, судя по фотографиям, выступления трийанских артистов охотно посещали люди. И наоборот.

В руководстве корпораций присутствовали как люди, так и трийаны. Причём распределение ролей не отдавало предпочтение ни одному из видов.

«Газеты» часто были двуязычными: половина на одном из четырёх самых распространённых человеческих языков, другая, с дублирующей информацией — на языке трийан. Причём у последних, в отличие от человека, язык был един. Письменность сложная, фонетико-идеографическая. Ещё сложнее фонетика. Я понимал трийанский, но, попробовав сказать на этом языке вслух осмысленную фразу, чуть не проглотил язык. Видимо, поэтому межвидовое общение на Нарайе шло в основном на человеческих языках. Речевой аппарат трийан с человеческой речью справлялся без проблем. Однако формально все пять языков имели одинаковые права.

«Какой странный мир», — подумал я в очередной раз, читая про выступление группы крестьян, выращивающих пищевых моллюсков, против строительства отеля крупной сети, принадлежащей одной из корпораций. В колонне демонстрантов плечом к плечу шли люди и трийане.

«А представь, каким для них показалась бы Земля?» — спросил Вася, видимо, решив, что я обращаюсь к нему.

«Да уж…», — мысленно ответил я.

Наконец, когда я уже начал привыкать к этому «консервному» существованию, в очередной раз ожил динамик наушников, и Сергей Сергеевич собственной персоной сказал:

— Женя, через час вы прибываете в расчётную точку. Время вскрывать пакет с заданием.

— Принял, — ответил я, потянувшись в нишу слева от ложемента.

Ответ пришёл через десять секунд. Сказывалось огромное расстояние. Луч лазера от «Севера-1» достигал Земли чуть менее, чем за пять секунд. И столько же времени требовалось для прохождения обратного сигнала.

— Содержимое задания обсуждению не подлежит. Ни по какому из каналов связи. Это важно. Подтверди приём.

— Понял, — ответил я и добавил из хулиганских побуждений: — не трындеть.