Тут стоит отметить, что Роман Романович Апраксин был воспитан в консервативном духе и понятия имел. В детском саду он даже не помышлял о том, чтобы треснуть лопаткой по голове какой-нибудь девочке; драка с противоположным полом была в его понимании чем-то немыслимым. В школе он не дёргал никого за косички, а в подростковом возрасте, увидев на улице гендерную несправедливость, он сперва заступился бы за девушку, и лишь потом начал разбираться что да как.

Но вот конкретно сейчас и здесь, лёжа на жертвенном алтаре с кровоточащими дёснами, Апраксин-Старший переиграл свой модус-операнди. Сейчас он сам для себя уверился, что случаются в жизни ситуации, когда девочек бить не просто можно, а даже нужно.

— Э-э-эть! — Роман Романович схватил ведьму за волосы и резко притянул к себе.

Дрянь завизжала, Апраксин перехватился взял ведьму на удушающий. Да, та сразу же принялась махать наугад тяжёлыми железными клещами. И да, не все её удары уходили в молоко. Роман Романович стоически терпел удары, — благо что ни один из них не прилетел по голове, а то ведь и вырубить могло.

— С-с-с-с-сука, — прошипел Роман Романович, сжимая ведьму всё крепче и крепче.

Неизвестно как долго продолжалась схватка. Время смазалось, а вот в какую сторону — совершенно непонятно; то ли растянулось, а то ли наоборот сжалось. Но в конце концов ведьма замолчала и обмякла в объятиях Апраксина.

Первый шаг к побегу был сделан.

Бесцеремонно лапая обморочную ведьму за всякое, — тут стоит напомнить, что голова Романа Романовича была зафиксирована и всё это время он смотрел в точку на потолке, — он таки нашарил у неё на поясе связку ключей.

Сорвать дури хватило.

Старая массивная железяка вошла в замочную скважину, провернулась и вот, обе руки Романа Романовича оказались на свободе. Ну а дальше ещё проще. Расстегнуть пряжки ремней, что удерживают голову, затем сбросить с себя тело ведьмы, освободить ноги и… можно валить!

Вот только куда?

Когда толпа ведьм тащила его по узким и не очень проходам, Роман Романович меньше всего думал о том, чтобы запоминать дорогу.

— Гамно, — выругался он и вытер с губ кровь.

Выбирать особо не из чего. Из пещеры с алтарём вели два хода, так что шансы — пятьдесят на пятьдесят. Размышлять особо некогда, ведь кто знает, когда подруги этой психопатки с клещами придут проверить, почему она так долго?

Туда, — решил Роман Романович, снял со стены факел и покрался по тому ходу, в который повела чуйка.

Нужно лишь выбраться из пещеры, — думал он.

Дети не могли бросить меня здесь, — думал он.

И о многом другом думал. Катарсис относительно его недавнего поведения затянулся и продолжался до сих пор. В голове мелькали образы и обрывки фраз. Странный весёленький Император под антидепрессантами, передовая Сладостана, драконы, Ярик, Лиза, порталы…

— Эй, — внезапно услышал он, проходя мимо массивной деревянной двери, вмурованной в стену пещеры. — Эй, мужик!

Судя по модуляциям, голос принадлежал старику.

Дверь очень сильно походила на тюремную. Узкая щёлочка на уровне глаз, а чуть ниже створка, чтобы передавать пленнику харчи и воду. Да плюс ещё рычаг непонятного для чего прямо в каменной стене.

Возможно, что при другом раскладе Роман Романович прошёл бы дальше, — сейчас больше всего его заботило спасение себя, — но вот ведь какая неожиданность… старик по ту сторону позвал его по-русски.

Слышать родную речь после визглявой белиберды ведьм было и странно, и приятно, и страшно одновременно. Страшно — потому что подозрительно.

— Кто здесь? — шепнул Роман Романович и припал глазом к щёлке.

Внутри была кромешная темнота.

— Я здесь, — ответил старик, а после загремели цепи. — Помоги мне.

— Откуда ты знаешь мой язык?

— Руна…

Ах то-о-очно, — подумал про себя Апраксин и вспомнил, как его младший сын установил связь с лагертами и как бегло шпарил на испанском. Да и Лёха после свадьбы обзавёлся таким же колдунством. Теперь вот иногда, — шутки ради, и чтобы обстановку разрядить, — начинает нараспев читать инструкцию к освежителю воздуха на кыргызском.

Короче говоря:

— Я маг, — объяснил старик.

Красиво стелет, конечно. Маг, говорит. Вот только… маги сильные. Что Ярика, что Лёху не удержать какими-то сраными цепями. А Костя Ходоров, так тот бы вместе с куском пещеры ушёл. Наверное.

— Так освободись, раз ты маг, — высказал вслух свои соображения Роман Романович.

— Не могу, — ответил старик. — Пока что. Ты главное дверь открой…

— Не верю.

— Да я артефактор!

О… ну раз так, то ладно.

А хотя-я-я-я… в Соне ведь тоже дури хватает. Но ведь она не чистый артефактор, — пожив в семье одарённых, Апраксин и сам нахватался по верхам, — а универсал. У неё эти штуки на усиление проставлены, а у него может быть и не проставлены.