Катрин сжала зубы, её разум лихорадочно искал способ выиграть время. Она выдавила слабую улыбку, пытаясь скрыть свою панику.

– Значит, я важна, – сказала она, её голос стал чуть более уверенным. – Вы не сможете завершить это без меня.

Дюрок замер, его улыбка стала шире.

– Ты абсолютно права, Катрин, – сказал он, его тон был наполовину насмешливым, наполовину одобрительным. – Но не заблуждайся. Это не делает тебя сильнее. Это просто означает, что у тебя есть роль, которую ты должна сыграть.

– Тогда дайте мне время, – выпалила она, её голос был громче, чем она ожидала. – Я заслуживаю хотя бы этого.

Ренар усмехнулся, его глаза сверкнули от удовольствия.

– И сколько времени тебе нужно? – спросил он, его голос был наполовину серьёзным, наполовину насмешливым.

Катрин на мгновение задумалась, стараясь подавить дрожь в голосе.

– Ночь, – сказала она, её голос был твёрже. – Дайте мне одну ночь, чтобы обдумать это.

– Никакого времени, Катрин, – наконец произнёс Дюрок, его голос был ровным, но от этого только страшнее. – Всё должно случиться здесь и сейчас.

Катрин ощутила, как ледяная волна страха охватила её. Она не могла найти слов, не могла найти сил даже пошевелиться. Поль склонил голову набок, словно изучая её реакцию, наслаждаясь её немотой.

– Ты ведь понимаешь, что это неизбежно? – спросил он. Его тон был почти ласковым, но за этой маской скрывалась жуткая угроза. – Картина уже ждёт тебя. Она тянется за тобой.

Катрин с трудом сглотнула. Её сердце бешено стучало, словно пыталось вырваться из груди. Она знала, что их слова – это не просто угрозы. Это был приговор.

– Нет… – выдохнула она, её голос дрожал, как тонкая струна, готовая лопнуть.

Ренар усмехнулся, его лицо исказилось в гримасе, которая больше напоминала хищную улыбку.

– Нет? – переспросил он с издёвкой. – Ты думаешь, у тебя есть выбор? Здесь никто не выбирает, Катрин. Здесь выбирает она.

– Но ты всё же можешь сделать это красиво, – вставил Дюрок, его голос был мягким, как шёлк. – Мы дали тебе привилегию – решить, как ты уйдёшь. Но тянуть время – это не вариант.

Катрин попыталась отступить, но её ноги словно приросли к полу. Она была загнана в угол, и это чувство заполняло её разум, делая всё вокруг размазанным и размытым.

Катрин стояла в центре библиотеки, её тело дрожало от напряжения, но лицо оставалось сосредоточенным. Дюрок и Ренар смотрели на неё, их взгляды были одновременно насмешливыми и проницательными, как у хищников, готовящихся нанести последний удар. Она чувствовала, как воздух вокруг становится вязким, как будто сам отель удерживал её в этой комнате. Но внутри неё что-то переворачивалось. Она не была готова просто принять их условия.

– Ладно, – наконец произнесла она, её голос звучал глухо, но достаточно громко, чтобы привлечь внимание. – Я выберу.

Дюрок кивнул, его лицо расплылось в самодовольной улыбке. Ренар усмехнулся, его руки скрестились на груди.

– Умная девочка, – произнёс Дюрок, его тон был наполовину одобрительным, наполовину насмешливым. – Мы знали, что ты примешь решение.

Катрин начала медленно шагать по комнате. Её взгляд метался по книжным полкам, по теням, которые отбрасывал свет настольной лампы. В её движениях была напряжённость, но также и странное спокойствие, которое Дюрок не заметил.

– Знаешь, – продолжала она, не оборачиваясь, её голос стал ровнее, – я всегда думала, что умру на задании. Может быть, где-нибудь в зоне боевых действий.

Её руки сжались, но она держала себя в руках. Дюрок наклонил голову, будто слушая с интересом.

– Журналистика – опасное занятие, – добавила она. – Мы всегда в зоне риска.

Ренар усмехнулся, его глаза сверкнули.

– Но смерть, Катрин, – произнёс он, – это не риск. Это неизбежность.

Катрин остановилась у книжной полки. Её взгляд на мгновение задержался на тенях, играющих на стене. Она сжала кулак, почувствовав, как её пальцы касаются металла. Револьвер, её верный спутник, всегда был с ней. Она прошла курсы военных журналистов, училась стрелять у лучших инструкторов. Её рука знала это оружие, как продолжение её тела.

Она медленно повернулась, её глаза блеснули, когда она встретилась взглядом с Дюроком.

– Но не сегодня, – сказала она.

И прежде, чем кто-либо из них успел отреагировать, она вытащила револьвер, быстро взвела курок и навела его на Дюрока. Её рука была вытянута, словно линия, выверенная снайпером, её пальцы не дрожали.

Дюрок замер. Его самодовольная улыбка исчезла, лицо исказилось от неожиданности. Это был тот самый момент, которого он не мог предусмотреть.

– Ты… – начал он, но Катрин перебила его.