Он сейчас думал не о себе, он думал о Валерии. Существо не пыталось отвлечь его внимание, ранив жертву, оно осознанно ее убило – намного раньше положенного срока! Оно злилось, ему нужно было выместить на ком-то ярость, и оно без сомнений избавилось от Валерии.

Если бы оно соблюдало ритуал, оно не вело бы себя так опрометчиво. Алена доказала, что во имя служения своим господам они готовы пойти на все, даже на смерть. Поэтому поступку Бондарева могло быть только одно объяснение…

Это не был ритуал. Похищение семьи стало лишь отвлекающим маневром, призванным выманить их из Москвы. Существо не убило жену и детей настоящего Евгения Бондарева не потому, что собиралось использовать их, а потому что обманывало охотников, идущих по следу.

Пятый ритуал будет проведен по плану, они не успеют помешать – они ведь даже не знают, где и как он пройдет на самом деле.

Алисе хотелось чего-то доброго, беззаботного, легкого – и она пошла на молодежную комедию. Она знала сюжет наперед, но это ее не волновало. Напротив, ей хотелось такой предсказуемой определенности: чтобы все было хорошо и влюбленные обязательно поженились.

В ее жизни хорошего было мало – разве что малыш, который должен был появиться через пару недель и который так забавно толкался в ее животе. А больше – ничего. В какой мир придет этот малыш? В мир, где у него нет и никогда не будет папы, потому что папе эта «нелепая ошибка» даром не нужна, он давно улетел в Индию, искать себя? В разваливающуюся комнатушку в коммуналке, где с потолка постоянно что-то сыплется, а в трещинах на стенах кишат тараканы? А может, сразу в детский дом, потому что Алису умудрились уволить с работы на шестом месяце беременности, да так ловко, что она и сама не поняла, как это случилось.

Теперь у нее оставалось совсем мало денег, родственники настаивали на избавлении от нежеланного – для них, не для нее, – ребенка, а друзья все реже брали трубку. Она пришла на дневной сеанс в кинотеатр, хотя и не могла себе этого позволить. Но ей до дрожи захотелось хотя бы на эти два часа поверить, что она еще не в аду.

В такое время зал был заполнен лишь наполовину, однако человек пятьдесят все равно собралось – тех беззаботных гуляк, что могли позволить себе развлечения в любое время. В основном молодежь, конечно, очень много студентов. Людей постарше – единицы, да и те, похоже, не понимают, как сюда попали. Семей с детьми нет и вовсе, мамочки предусмотрительно не водят малышей туда, где можно нахвататься пошлости.

Она своего сына тоже на такие фильмы не поведет. И не только потому, что у них, скорее всего, не будет денег на походы в кино.

Фильм начался ярко и шумно. Алиса слышала, как за спиной у нее кто-то целуется. Она смеялась громче, чем следовало бы, чтобы заглушить этот звук. Комедия была не так уж плоха, а ей все сильнее хотелось плакать.

Она даже подумывала выйти из зала, чтобы не опозориться, когда произошло нечто очень странное. На сцену прямо перед экраном поднялась женщина лет пятидесяти, худосочная, в нелепом деловом костюме и крупных очках. Она была настолько невысокой, что многие поначалу не обратили на нее внимания. Но они вынуждены были ее заметить, когда фильм вдруг оборвался, и за спиной у женщины остался только белый прямоугольник.

– Какого хрена? – возмутился кто-то за спиной у Алисы.

Сама Алиса ничего не говорила, она боялась издать хотя бы звук в этой звенящей тишине. Страх в ее душе нарастал, малыш, словно почувствовав это, зашевелился в животе. Она не знала, чего боится, не понимала, что здесь происходит. Ей просто хотелось, чтобы все это поскорее закончилось.

– Дамы и господа, прошу внимание на меня! – Женщина в темном костюме подняла руку. – Боюсь, на сегодня увеселительная программа закончена. Зато вы увидите нечто такое, с чем раньше никогда не сталкивались. Вы познаете истину – чистую, не замутненную навязанной вам ложью.

Послышались раздраженные крики:

– Вы кто такая? Что здесь происходит?

– Включите фильм уже.

– Зажгите свет, я выйду, я не за это деньги заплатил!

Но они остались в тишине, разреженной лишь белесым мерцанием экрана. Алиса изо всех сил сжала ручки кресла, чтобы унять дрожь.

– Людям свойственно сопротивляться знаниям, – покачала головой женщина в очках. – Это естественная потребность держаться за то, что вам уже знакомо. Вот поэтому вас и нужно подтолкнуть.

Алиса почувствовала легкое прикосновение. Она хотела одернуть руку, но было уже поздно: вокруг ее запястий захлестнулись две одинаковые тонкие веревки. Казалось, что они выросли из самого кресла и теперь пульсировали, как вены, наполненные темной кровью. Но это наверняка всего лишь трюк, как иначе?

Она дернулась, пытаясь освободиться, но тщетно, тонкие на вид веревки держали ее крепче металлической проволоки. Прикладывая больше усилий, Алиса лишь резала о них собственную кожу, на пол уже лилась горячая кровь, а она ни на сантиметр не приблизилась к свободе.

Судя по злым и испуганным крикам у нее за спиной, такая участь постигла не только ее. Люди дергались, рвались к свободе, но даже самые сильные из мужчин ничего не добивались. Они, всего пару минут назад наслаждавшиеся фильмом, теперь были пойманы в темноте перед какой-то сумасшедшей.

Ребенок в животе Алисы нервничал, он бился все сильнее, словно хотел ее предупредить. Алиса боялась даже предположить, о чем.

Убедившись, что никто не может подняться с кресел, женщина в очках кивнула.