– Я знаю, что ты планируешь сделать и как этот гениальный план смотрится в твоей голове, – фыркнула Андра. – Ты, да еще пара твоих дружков, стащите меня со сцены и придавите к полу, прижмете так, чтобы я не могла пошевелиться. Стащите с меня платье, потому что его не так уж сложно стащить, оно свободное. Сорвете белье, ощущая себя крутыми мачо, и методично отымеете во все дыры. Я сначала буду рыдать и вырываться, а потом ничего, войду во вкус, начну страстно извиваться, стонать и подмахивать. Потому что ни одна баба не устоит перед твоим членом. Так ты себе это представил?

– Хорошо, что ты это понимаешь, – ухмыльнулся он.

И по этой ухмылке Андра вдруг поняла, что он делал такое раньше. Он сбивал кого-то с ног, придавливал к полу, брал силой. Жертва кричала и вырывалась, но он был уверен, что это от восторга. Ей приходилось терпеть все до конца – у нормального человека, попавшего в эту клоаку, не так много шансов вырваться. Жертва или умирала, или сходила с ума, присоединяясь к здешним шлюхам, или пыталась обратиться в полицию – которой щедро приплачивал Олег Каргаев. Все схвачено, скот сыт, удовлетворен и в безопасности. Не в безопасности все остальные.

Получается, что даже сейчас, в эпоху развитых цивилизаций и передовых технологий, все порой решает грубая сила.

Мужчина попытался дотронуться до нее, он и правда не видел разницы между Андрой и всеми остальными женщинами, которых он получал до нее. Он протянул к ней руку, намереваясь стащить со сцены. А потом его не стало.

В один миг он был здесь, живой и здоровый, в следующий уже разлетелся на части. Раздался глухой хлопок, и в разные стороны полетели мышцы, кости, внутренности. Все, что было человеком, потеряло смысл и превратилось в рваные фрагменты. Его рука лежала у сцены. Кусок его черепа с грязными волосами валялся на сломанном музыкальном пульте. Его глаз запутался в зеленых волосах стоявшей неподалеку девушки. Его кровь щедро заливала его недавних друзей.

Тридцать лет жизни, надежд, достижений, планов, тридцать лет под именем, которое уже никто и не вспомнил бы, глядя на бесформенную груду костей и фарша.

Ирония.

Андра только вздохнула, осматривая платье и убеждаясь, что на него не попало ни капли крови. Небольшой подарок от Бо – в благодарность за то, что он сегодня развлекается как угодно.

Скот, который Олег Каргаев заботливо растил для себя, теперь достанется ему. Андре требовалось только чуть-чуть подождать.

Ей было любопытно, как глава секты воспримет ее послание.

До этого они только оборонялись, теперь напали. Сложно было предположить, какой будет реакция. Доминик не сомневался, что Андра поступила правильно, и все же он не мог отрицать, что это создало для них новую угрозу.

Олег знал, что они опасны, но вряд ли подозревал, что настолько. Андра и Бо в одиночку выкосили самое крупное подразделение его секты – очередная загадочная смерть за последние недели. У него есть все причины устранить их до шестого ритуала – то есть, в ближайшие три дня.

За себя Доминик не боялся, за Андру – тоже, они к такому привыкли. Но вот Сергей и Полина – другое дело. Особенно Полина: если медиума беды лишь укрепляли, то она становилась слабее с каждым днем.

Слабее душой, не телом, но это сейчас важнее.

Доминик знал, что она чувствует, он не хотел злоупотреблять этим или подталкивать ее к чему-то. Поэтому обычно он старался не пересекаться с ней лишний раз, но не сегодня. Кто-то должен был поговорить с ней – а она послушает только его.

Когда он пришел, она была одна в квартире, Андра и Сергей куда-то вышли. Это не было случайностью.

Полина сидела на кухне над нетронутой чашкой остывшего чая. Она слышала, как он вошел, но не посмотрела на него, только сказала:

– На меня с самого утра смотрят, как на собаку, которую вот-вот должны усыпить. Думаю, ты расскажешь мне, в чем дело.

– Тебе нужно отказаться от этого расследования.

Он знал, что это прозвучит жестоко. Он не видел смысла тянуть и приукрашать неизбежную правду сладкой ложью.

– Почему? Вам не нравится со мной работать? Вам нужен новый консультант?

– Нового консультанта не будет, мы закончим это дело без помощи полиции.

– Это мое первое задание. Если я провалю его, работа в этом отделе для меня закрыта, я снова стану обычным следователем.

– Это вряд ли, – усмехнулся Доминик. – Само обучение, которое ты прошла, серьезное испытание, которое выдерживают не все. Многие ломаются, а ты отступаешь, потому что это разумно. Им некем тебя заменить, поэтому если ты беспокоишься за свою карьеру, то напрасно. Здесь все будет хорошо, это нормальная практика – если охотник чувствует серьезную опасность, он делает все, чтобы не подвергнуть риску куратора. Никто тебя не осудит.