— Но ваш отец! Как вы могли подумать, что он…

— Они не были счастливы. От меня это скрывали, но я знала. Дети многое знают. Мама и папа любили друг друга, они оба были прекрасными людьми, но страдали в браке. Abuelita — моя бабушка по маме — ненавидела Харриганов и все, что с ними связано. Дедушка Руфус, суровый и жестокий, ловко сколотил состояние из денег, которые иначе достались бы Пелайо. При при жизни бабушки мама защищала отца и твердила, что его нельзя винить в делах дедушки Руфуса. Но когда abuelita умерла, мама сама заговорила точно так же. Как будто в нее вселился бабушкин дух. Она ничего не могла с собой поделать. Она любила папу, но иногда ненавидела Харриганов. Они страдали, пусть даже папа был очень терпелив, и я подумала: если однажды мама вынудила его зайти слишком далеко… Ужасная мысль. Я не хотела об этом думать, но мысль оказалась сильнее меня, она росла, как раковая опухоль. Она вошла в меня, стала плотью и кровью, и вот я уже считала своего отца убийцей и чувствовала себя… ну, не знаю… наверное, как Гамлет. Ведь там было то же самое — “тлетворный сок полночных трав” в чаше, то есть белена. Я все нашла в книжке, все, только белену нельзя влить в ухо, нужно через глаза, а у нее как раз глазные капли…

— Разве вы не могли выяснить точно?

— Как? Если я пыталась расспрашивать про мамину смерть, на меня шикали. Об этом не желал говорить даже Артур. И у Дженет в тот день был выходной, поэтому она ничего не знала, и выходило совсем уж подозрительно… Ужасно, Мэтт. Я даже начала желать… Нет, я не желала смерти отцу. Но мне хотелось, чтобы он понес наказание, если моя догадка верна. В доме все изменилось. Еще до того, как меня стали одолевать мысли. Как будто отец выстроил стену, такую высокую, что я не могла через нее заглянуть, а он смотрел поверх и улыбался, но я-то знала, что стена есть и за ней он что-то скрывает. А потом, когда он умер… как будто по моей вине. Я… почти этого хотела. И когда оно случилось… Вы понимаете?

Она замолчала и уткнулась лицом в плечо Мэтта. Ее тело содрогалось от рыданий. Мэтт погладил девушку по спине, посмотрел на дарохранительницу на алтаре и на святого Эмигдия и понял, что никогда не найдет нужных слов.

Две старухи-мексиканки в бесформенных черных платьях и черных платках остановились в проходе, чтобы перекреститься, и обернулись, заслышав рыдания.

— Habran perdido a su ninito[23], — сказала одна, с сочувствием глядя на молодую пару.

— Dios los tenga en su bondad[24], — пробормотала вторая.

Конча выпрямилась и вытерла глаза.

— Вот. Теперь вы знаете, почему я такая нелепая. Нет. Не надо ничего говорить. Что тут скажешь. Пожалуйста, отвезите меня домой.

— Отведи его обратно в камеру, — приказал лейтенант Маршалл.

Свами Махопадхайя Вирасенанда, вялый и потный, улыбнулся с издевательской учтивостью:

— Вы невероятно добры, лейтенант.

— Уведите его.

Свами увели.

— Я знаю, что прав насчет ограбления, — сказал Маршалл, обращаясь к стенографисту, — но ничего не могу поделать. Зюсмауль так перетрусил из-за убийства, что из него и слова не вытянешь. Но то и другое связано, никаких сомнений нет. Кто же сообщник?

Стенографист пожал плечами.

— Придет время — расколется. Все раскалываются…

— Время… Конечно. Но хотел бы я знать…

Вошел сержант Краутер с пачкой бумаг:

— Вот последние рапорты, лейтенант.

— Ничего интересного?

— Абсолютно ничего.

Маршалл полистал бумаги.

— Здесь сказано обо всех людях, мужчинах и женщинах, о которых Харриган собирал информацию?

— Да. Отчеты исчерпывающие, но заурядные. Ни одного жулика, кроме Агасфера и Свами. Если хотите знать мое мнение, это кто-то из них.

— В своей категории — да. Краутер, убийство Харригана с равными шансами работа дилетанта или профессионала. Мотив есть там и тут — наследство либо молчание. Круг профессионалов теперь сузился до Агасфера, кем бы он ни был, милого юного Робина и Зюсмауля, а завещание ограничивает список подозреваемых Артуром и Кончей.

— Ставлю на Свами, — с чувством произнес Краутер. — Знаю я этих предсказателей.

Маршалл перечитал отчеты повнимательнее и положил на стол.

— Рутина. Не самое увлекательное чтение, но никуда не денешься. Наконец-то можно двигаться дальше.

— Куда?

— Попытайтесь выяснить, каким образом человек в желтом одеянии протиснулся в крысиную нору, ну или вынудите столп церкви снять оборону и признаться в лжесвидетельстве. Если вы справитесь хотя бы с одной из этих задач, Краутер, я лично приколю вам свой лейтенантский значок.

— Комиссия по делам гражданской службы не разрешит, — практично заметил Краутер. — Что вы намерены делать завтра?

Лейтенант встал и потянулся:

— Господи, как я устал. Невозможно отоспаться, если в доме двухлетний ребенок. Что касается завтрашнего дня, то я, несчастный, отправлюсь в монастырь.

— Куда-куда? — опешил сержант Краутер.

— Не хотите куда-нибудь зайти? — спросил Мэтт, когда они пересекали Вайн-стрит.

— Нет, спасибо.

Они уже добрались до Хайленд-авеню, когда Конча вновь заговорила.