Отсчитав ровно десять выстрелов противника, я заставил себя выглянуть из-за колонны и выпустил короткую очередь в подсвеченный прожектором силуэт. В тот же миг послышался вскрик, и того, кого назвали поручиком, упал. А затем по тому месту, где я только что стоял, заработал пулемёт.

На этот раз он бил расчётливо, короткими очередями, по пять-шесть патронов. Не позволяя высунуть носа с правой стороны. В то же время слева работали два «АК-47», высекая искры из колонны.

Я знал, что штурмовая группа неуклонно приближается слева, и приготовился её встречать. Однако из-за того, что они точно знали моё местоположение, я понимал, теперь от них не отбиться.

Значит, придётся продавать свою жизнь как можно дороже.

Мысленно смирившись с тем, что должно произойти в течение ближайшей минуты, я приготовился оторваться от колонны и опустошить остатки магазина в штурмовиков. И в тот момент, когда понял, что пора действовать, за спиной послышался грозный выкрик, сопровождающийся характерными звуками ударов холодным оружием.

Отскочив от колонны, я изменил угол видимости и узрел следующую картину. Воронцов, рубил саблей пару автоматчиков, причём делал это мастерски. Если бы не объёмные бронежилеты и каски старого образца, то он бы их разделал за несколько секунд. А так десяток ударов только рассекли предплечье одному из врагов. Второй противник выставил для защиты автомат и тут же остался без четырёх пальцев, на правой руке.

В тот момент, когда я увидел эту картину, хранитель прекратил рубить по каскам и оружию, и сделав выпад, словно шпагой, воткнул раненому врагу остриё сабли в горло. Воспользовавшись отвлечением Воронцова на своего товарища, оставшийся без пальцев штурмовик, отскочил к стенке, и перекинул автомат под левую руку, явно намереваясь пустить в хранителя очередь. Но тут уже я оказался быстрее.

Прижав штампованный кожух охладителя ППШ к колонне, я выпустил три короткие очереди, стараясь стрелять отсечками по два-три патрона. Первые три пули попали противнику в бронежилет, заставив его дёрнуться и промахнуться в Воронцова. Вторая очередь прошлась по стене рядом с его головой. А третья угодила туда, куда надо. Голову штурмовика пробило навылет, при этом сбив каску.

Немного с запозданием среагировав на нападение, пулемётчик поменял сектор обстрела и начав работать по нам с Воронцовым. Не знаю, как хранитель успел отскочить с линии огня, но перед тем как ему удалось это сделать, он успел подхватить с каменного пола автомат, выпавший из рук убитого. Рванув в мою сторону, Воронцов забежал за соседнюю колонну. Увидел направленный на него ствол ППШ и недовольно покачал головой.

— Лейтенант, не спеши. Пристрелить меня чуть позже ещё успеешь. А сейчас давай-ка вприпрыжку, бегом вон туда — грозно прорычав приказ, хранитель указал на изгиб подземной галереи, за которым пару минут назад скрылся доктор Кац.

Идея убраться из-под пулемётного обстрела, мне показалась неплохой, так что я не стал упираться, и, перестав целиться в Воронцова, рванул в указанном направлении. При этом стараясь держаться левой стороны катакомб, прикрываемой от пулемётных очередей, смещающимся рядом колонн.

Я слышал, как Воронцов бежит следом. И хотя по-прежнему ему не доверял, пришлось мириться с присутствием завладевшего оружием, старинного врага. Мы остановились там, где изгиб галереи не позволял даже шальным пулям до нас добраться. Отсюда открывался вид на тупик с закрытым порталом.

— Здесь мы попытаемся пристрелить ещё парочку прихлебателей Графини. Ну а в тупике у нас последний рубеж — предрёк хранитель.

— Надеюсь, это их остановит — проговорил я, и Воронцов ухмыльнулся.

— Лейтенант, даже не надейся. Сейчас Графиня собрала здесь всех самых отъявленных головорезов. У неё сейчас не меньше дюжины тех, кто готов залезть в самое пекло.

— В связи с этим, я не понимаю одного. А зачем им это нужно? — усомнился я.

— Они надеются, что возвращение Графа, вернёт им былое величие. Многих из них он лично инициировал и дал вечную жизнь. Ввёл в круг избранных и приставил к разным червоточинам.

— А разве сейчас они не рискуют всё это потерять?

— Риск — благородное дело. Тем более Графиня, не скупясь, раздала кучу обещаний, тем, кто остался в строю. К тому же пока мы с тобой смогли вывести из игры только двоих.

— Кажется, я подстрелил ещё одного — поправил я.

— Подстрелил, это не значит убил. Думаю, даже тот офицер, которому я проткнул саблей шею, сможет выжить.

— Это как? — не понял я.

— А вот так — ответил Воронцов.

Повернувшись, он задрал окровавленную рубаху и показал два свежих пулевых ранения. Кровь уже перестала течь, так что я сумел рассмотреть раны.

— Аномалия. Её близость придаёт сил и останавливает любой кровоток из тел инициированных. К тому же моё тело не дряхлело с годами, а двести лет только укреплялось. Такие, как я намного выносливее и живучее обычных людей. Лейтенант, я думаю, ты, и сам уже почувствовал увеличение своих возможностей.

— Значит, стрелять лучше в голову или сердце.

Я озвучил свою догадку, и Воронцов ухмыльнулся.

— Против Графа и это не помогло. Но тот, кому ты снёс полчерепа, точно испустил дух. Я это почувствовал.