— Убить ещё парочку. И что это нам даст? — поинтересовался я.

— Враги начнут роптать. Графине придётся пойти на формальные переговоры с нами — ответил Воронцов.

— И что дадут, эти формальные переговоры?

— Ничего, кроме мизерного шанса, пристрелить эту французскую суку.

Отделив смотанные изолентой магазины от АК-47, Воронцов воткнул в автомат, забитый под завязку магазин и принялся умело выщёлкивать патроны из неполного, явно проверяя боезапас трофейного оружия. Посчитав вслух до пятнадцати, он принялся заряжать патроны обратно.

И только во время этого действа, я вспомнил, что рожковый магазин ППШ наполовину пуст. Поспешно поменяв его на полный барабанный, я принялся вынимать патроны из подсумка и добивать полупустой магазин.

— А что нам даст убийство Графини? — спросил я Воронцова, когда он закончил снаряжать магазин.

— Только моральное удовлетворение. Те, кто пришёл с ней, всё равно попытаются закончить дело, чего бы им это ни стоило. Уж больно ярки их воспоминания о былом могуществе. Самое главное, чего хотят, эти чёртовы, энергетические наркоманы, это стабильно получать порции свежей жизненной энергии из жертв. Я им достичь такой стабильности долгое время мешал.

— Выходит, нам отсюда точно не выбраться — сказал я, и Воронцов утвердительно кивнул.

— Лейтенант, я же говорил. Ты выбрал неправильное время, для того чтобы на меня наехать.

— А если нам уйти через червоточину? — предложил я, и Воронцов отрицательно покачал головой.

— Меня не просто так называют хранителем нулевой аномалии. После того как Граф превратился в клиента овощебазы, я остался единственным, кто настроен на аномалию. Это невозможно объяснить с научной точки зрения, но я чувствую, когда именно она позволит открыть проход внутрь. Так вот, я смогу открыть портал только через десять-двенадцать часов. И никак не раньше. — Воронцов тяжко вздохнул. — Но даже если бы я смог, открыть путь на ту сторону прямо сейчас, то там бы нас ожидали сотни пустышек, бродящие по каменному лабиринту.

— Потусторонняя нежить. Интересно, а как она функционирует с точки зрения современной медицины? — неожиданно спросил Кац, появившийся из-за колонны.

Я зыкнул на доктора, оставившего свой пост у портала.

— Артём Абрамович, ну тут ничего сложного. Нечто, живущее во тьме, на той стороне, высасывающее жизненную силу из живых и поднимает тела после смерти. А затем их оплетают, материализовавшиеся отростки истинной тьмы. Со временем они заменяют в телах нежити нервную систему, на нечто иное. Пару раз, я лично производил трепанацию черепа и препарировал мозг ходячего мертвяка. Так вот, основная его часть, превращена в пузырь, наполненный чёрной жижей. Всё это оплетено шевелящимися отростками, начинающими истлевать под воздействием не только ультрафиолета, но и просто яркого света. Видимо, из-за этого, до момента визуального контакта с живыми, нежить инстинктивно избегает входа в освещённые зоны. А если, к примеру, взять мертвяка и выпустить его в наш мир, посреди солнечного дня, то он либо найдёт укрытие, либо буквально через полчаса загнётся и перестанет функционировать. Подобные эксперименты тоже проводились.

Доктор Кац явно намеревался задать следующий вопрос, но в этот момент я почувствовал приближение противника. Хранитель тоже встрепенулся и указал доку на тупик.

— Артём Абрамович, возвращайтесь туда. А то скоро здесь станет жарко.

— Хорошо, я уйду — согласился док и выставил перед нами две пузатые бутылки, с плотно замотанными тканью горлышками. — Конечно, это коньяк, а не настоящий коктейль Молотова, но надеюсь, что это вам хоть немного поможет.

Я с Воронцовым одновременно благодарно кивнули, и док отправился обратно в тупик, к месту казни жертв тайного общества.

На этот раз штурмовая группа попыталась подобраться, используя темноту как прикрытие. Освещающий галерею прожектор неожиданно потух, и от колонны к колонне начали поочерёдно перебегать, едва заметные тени.

Двигались враги почти беззвучно. И если бы не моё зрительное восприятие, сильно изменившееся, после путешествия во тьму, то я бы точно ничего не рассмотрел. Однако то, что надо я увидел. Воронцов тоже заметил врагов.

— Они в пяти рядах колонн от нас. Справа двигаются трое — предупредил он.

— Слева вижу ещё троих. На следующей перебежке их надо попытаться завалить, иначе не вывезем.

— Согласен — проговорил Воронцов. — Если подберутся ближе, заработает пулемёт, и они нас зажмут.

Высунувшись каждый из-за своей колонны, мы, прицелившись и когда тени снова пришли в движение, выпустили по несколько коротких очередей. Я подстрелил минимум одного. В секторе огня Воронцова кто-то вскрикнул. Враг начал отвечать буквально через секунду, и всё это быстро превратилось в яростную перестрелку.

Пока явного преимущества не у нас, не у противника не имелось. Но я знал, совсем скоро, у нас начнёт таять боезапас. У штурмовиков подобной проблемы нет.

Выпустив половину барабана ППШ, я попал ещё в кого-то. В ответ получил несколько осколков в плечо и лицо, от разбившейся об колонну, свинцовой пули. Это заставило вернуться в укрытие. Судя по выругавшемуся в голос Воронцову, его тоже задели.

Встав за свою колонну, хранитель сменил магазин на забитый наполовину и закинул автомат за спину. Затем он схватил бутылку и вытянул из кармана бензиновую зажигалку.