— Антон Львович, вы же говорили, что стрелять нельзя — напомнил Кац.

— Артём Абрамович, когда терять нечего, то можно делать то, что нельзя. Если прорвёмся на второй этаж, в бальный зал, оттуда сможем попытаться выбраться из этого чёртового склепа. А заодно мы растормошим этот дьявольский улей и натравим нежить на наших преследователей.

Описав свой план, Воронцов прицелился в голову ближайшего мычащего мертвяка и выстрелил. Затем перевёл ствол на следующего и повторил упражнение. Меня уговаривать делать то же самое, не понадобилось, так что буквально через секунду, ППШ начал работать по головам нежити, короткими отсечками по два-три патрона.

Одновременно с этим мы начали продвигаться по одной из причудливо вывернутых мраморных лестниц, направляясь наверх. Воронцов мастерски отстреливал попадавшуюся на пути нежити, я упокаивал пустышек, продолжавших отлепляться от стен. И чем дольше это продолжалось, тем быстрее двигались мертвяки.

Первого бегуна я заметил на середине пути, он выскочил из-за разбившейся люстры и бодро припустил по лестнице, явно собираясь нас нагнать. Три пули в верхнюю часть туловища, никакого эффекта не произвели. Пришлось прицелиться получше и пробить ему голову.

Из наполовину снесённого черепа, брызнуло нечто чёрное, похожее на нефть. Мертвяк упал, но вместо того чтобы упокоиться, бодро пополз ко мне. И тут я заметил тот самый горб на его спине, о котором предупреждал Воронцов. Прицеливавшись, я выстрелил в нарост. Это помогло, и задёргавшаяся в конвульсиях нежить, скатилась по лестнице вниз.

А когда мы наконец-то добрались до широкой площадки, от которой, отходило два отделанных золотом прохода, где-то снизу заработал пулемёт.

— Сейчас в подвале начнётся жара — предрёк Воронцов и, выпустив в отделившегося от стены мертвяка последний патрон, повесил автомат на позолоченный подсвечник. После этого он снова взялся за саблю и указал на правый проход. — Нам туда.

Достав укороченную двустволку, я протянул её хранителю. После этого передал ему набитый патронташ. Если честно, то я поделился своим арсеналом, из чисто прагматических соображений. С огнестрелом Воронцов может продолжить идти первым. Так мне сейчас немного спокойнее.

А между тем к канонаде, раздающейся внизу, прибавлялись всё новые и новые стволы. Похоже, людям Графини пришлось начать полную зачистку подвальных помещений. Мы же, не став задерживаться, двинулись дальше.

Украшенные затейливыми узорами, двойные двери бального зала, были сорваны с петель. Одна из створок бесследно исчезла, а вторая теперь служила мостиком, через пролом, зияющий в полу. По этому импровизированной переправе мы проникли в огромный зал. Следы роскошного антуража, люстры и канделябры, частично остались на своих местах. И даже многочисленные проломы в полу, выбитые витражные окна и трещины на потолке, не мешали представить, как тут когда-то кружился в танце, весь свет московского бомонда.

Внутри зала тоже обнаружилась дюжина мертвяков, но все они почему-то до сих пор стояли во мраке, словно чего-то ожидая. Проникшие вместе с нами волны крохотных искорок, заставили нежить начать двигаться.

— Нам туда — сказал Воронцова и указал саблей на скрытый мраком, противоположный конец зала.

В кромешной темноте я мало что рассмотрел, но каким-то образом почувствовал, что там отсутствует часть стены и потолка.

А перед тем как наш отряд двинулся дальше, мы подцепили тяжеленную створку, служившую мостом, и обрушили её в провал. После этого Воронцов снова возглавил отряд и повёл извилистым маршрутом, явно избегая некоторых участков паркетного пола.

Из-за движения зигзагами, расстояние до цели значительно увеличилось, к тому же нам пришлось снова отстреливать ожившую нежить. Обрушенная часть потолка и стены, стали видны минут через пять, ещё столько же нам понадобилось, чтобы подойти ближе к пролому.

Здесь нежити не было, и лишь только чёрные отростки, извиваясь словно змеи, инстинктивно отползали в сторону, при приближении лучей фонариков.

А когда до цели оставалось метров двадцать, хранитель выпустил в голову очередного мертвяка сноп картечи и остановился.

— Стоп — приказал Воронцов и принялся с подозрением осматривать очередной пролом, ведущий под бальный зал.

— Что-то не так? — поинтересовался я.

— Да. Раньше здесь этого провала не было.

Осмотрев пол, я заметил, что пролом небольшой и его можно легко обойти как с правой, так и с левой стороны.

— Давай обойдём. В чём загвоздка? — спросил я, и Воронцов покачал головой.

— Я не знаю, с какой стороны его обходить — признался он.

— А разве есть какая-то разница?

— Конечно. Я этот маршрут лет сто назад изучил досконально, и он за это время почти не изменялся — начал объяснять, хранить. — Под полом, столовая графа, способная принять одновременно триста персон. После провала усадьбы во тьму там поселилось нечто жуткое и очень опасное. Потустороннее существо похоже на огромного спрута, состоящего из отростков материализовавшейся тьмы. Оно не передвигается по усадьбе, и навсегда прилипло к балкам и колоннам, на которых стоит бальный зал. Иногда некоторые части пола расходятся под ходоками. Провалившиеся туда назад не возвращаются.