Это рассвет цивилизации, нового дня, в котором трудятся не только люди и боги – животные тоже заняты повседневными делами в своем неизменном ритме, чуждом развитию человеческой истории. И вот, «прекрасная жирафа», которая оглядывается «с робким любопытством» [61] , отдаляется от будущего дома человечества, которое совсем скоро войдет в историю, и уводит с собой фантастических детенышей, темных и не пятнистых, полностью выдуманных самим художником.

Пьеро ди Козимо, вероятно, искал по-настоящему особенное животное, чтобы воплотить такую своеобразную диалектику между еще невинной культурой и как никогда гармоничной природой. Ситуация завидная и, к сожалению, временная. Ее необходимо интерпретировать, учитывая два других цикла картин Пьеро ди Козимо. Во-первых, это группа полотен о самом начале жизни человечества [62] , в котором на жестоких и диких людей давит атавистический страх и непостижимые глубины времени (увы, этот образ так далек от изображения первых людей в Эдемском саду!). Во-вторых, цикл картин о Прометее (продолжение истории о первых днях цивилизации) [63] , герой которого украл из колесницы Аполлона искру и передал возникший из нее огонь людям. И это пламя не «является решением всех практических проблем человека, [но] символизирует свет знаний, который зажигается в сердце невежды и приводит к утрате счастья и душевного спокойствия» [64] . Однако на этой стадии, повинуясь Вулкану, древние люди избегают ужасающего подчинения силам вселенной, укрощают буйство молнии в приятном тепле очага, но еще не хотят быть богом и не считают себя таковым, не желают господствовать над природой, которая грациозно и доброжелательно оборачивается к ним в виде экзотического жирафа. Он был одним из наименее известных млекопитающих классической и средневековой Европы, несмотря на то, что истории известно несколько случаев, когда византийские императоры привозили это животное в Европу в качестве дара [65] . С самых давних времен различные авторы описывали жирафа в общих чертах и приписывали ему двойственную и гибридную природу, склонную к порочности. Это отражено и в старинном названии camelopardalis, «верблюдопард», то есть смесь верблюда и пятнистого леопарда [66] . Однако в бестиарии Эшмола, который был проиллюстрирован в Англии в начале тринадцатого века [67] , среди 98 нарисованных и описанных животных жираф не упоминается даже под названием «верблюдопард». В знаменитом и пользующемся большим спросом «Физиологе» [68] тоже нет ни одного описания этого африканского парнокопытного. О нем немного пишет Марко Поло, но он опирается не на собственный опыт, а на арабские источники, и по его рассказу, это животное обитает на острове Занзибар в Восточной Африке: «Там есть прекрасные жирафы, и я скажу вам, как они выглядят: у них короткий хвост и довольно низкая спина, так как их задние ноги короткие, а передние ноги и шея очень длинные. Их высота – три шага от земли, а голова маленькая. И они не причиняют никакого вреда, на их теле белые и рыжие круги, и на них приятно смотреть» [69] .

Однако в течение долгого времени не существовало ни одной иллюстрации к этому описанию. А первое появление жирафа в средневековом и постсредневековом европейском искусстве связано с братьями Лимбург, которые изобразили его на одной из миниатюр «Великолепного часослова» герцога Жана Беррийского [70] (1405–1409). Но эти художники никогда не видели данное млекопитающее вживую и, вероятно, скопировали его из какого-нибудь византийского источника [71] . Видимо, поэтому на светлой шерсти изображенного жирафа вообще нет пятен, его морда короткая и округлая, а на голове – два длинных рога, загнутых вперед. А вот Пьеро ди Козимо, вероятно, имел в качестве модели настоящее животное, когда писал свою картину, поскольку в 1487 году вместе с другими редкостями из кунсткамеры оно было привезено во Флоренцию в качестве подарка семье Медичи от египетского султана. Млекопитающее прибыло во Флоренцию 11 ноября, спустилось с корабля в Пизе и сразу очаровало каждого, кто его видел. В дневнике аптекаря Луки Ландуччи была найдена запись: «Жираф был очень большим, красивым и приятным. Многие художники Флоренции запечатлели его необычный облик. Он прожил здесь несколько лет» [72] , а именно до 1489–1490 годов, вдохновляя живописцев и поэтов (образ данного животного встречается в стихах Анджело Полициано) и способствуя углублению человеческих знаний об этом виде. В западных языках его с тех пор называют «жирафом» [73] , а не «верблюдопардом» [74] . Помимо работы самобытного Пьеро ди Козимо то же самое животное появляется на полотне Андреа дель Сарто «Шествие волхвов» (1511 год), на миниатюре флорентийского художника Аттаванте дельи Аттаванти (около 1490 года) [75] и на других картинах более поздней школы [76] . Изображения создаются благодаря непосредственному знакомству художников с жирафом. Об этом свидетельствуют, прежде всего, его маленькие реалистичные рожки на флорентийских картинах. Они значительно отличаются, к примеру, от живописных неправдоподобных рогов жирафа из триптиха Иеронима Босха «Сад земных наслаждений» (годы создания 1505–1510). Его прообразом, скорее всего, стало животное, нарисованное Кириаком Анконским [77] .

С тех пор изображение данного млекопитающего время от времени появлялось в западном искусстве, однако после смерти «жирафа Медичи» в европейских зверинцах особи этого вида не появлялись вплоть до 1826 года [78] . Тем временем природа и цивилизация претерпели необратимые изменения, а прометеевское человечество устремилось к окончательному завоеванию мира.

В 46 году до нашей эры, одержав несколько триумфальных побед, Юлий Цезарь устроил великое празднество. Рим наслаждался великолепными парадами, театральными представлениями, банкетами, гладиаторскими боями и, говорят, на одном из подобных мероприятий величайший полководец показал своему народу настоящего жирафа. Европейцы, которые видели это животное впервые в жизни, были поражены. Многие из них посчитали, что существо было гибридом, рожденным от связи верблюда и леопарда (откуда и пошло название «верблюдопард») [80] .

Несмотря на большие достижения науки, это древнее предубеждение римлян относительно самого высокого млекопитающего в мире сохранялось на протяжении многих веков, что отразилось в его латинском названии Giraffa camelopardalis.

Однако после триумфа Цезаря, а затем падения Римской империи жираф исчез из Европы более чем на тысячу лет. Самые высокие животные в мире, чей рост достигает от 4,8 до 5,5 метров, снова завоевали всеобщее внимание после того, как арабы взяли под контроль Пиренейский полуостров. Тогда жираф, или арабский zarafah, был главной достопримечательностью, особенно в обширных зверинцах Абд ар-Рахмана III (годы жизни 912–961 года н. э.) [81] .

Карл Линней, предложивший собственную классификацию живых существ в 1758 году, отнес жирафа к одному роду с оленем и назвал его Cervus camelopardalis. Однако французский зоолог Матюрен Жак Бриссон считал иначе и в 1762 году выделил это животное в отдельный род. Десять лет спустя датский зоолог Мортен Трейн Брюнних зафиксировал род Giraffa, актуальный и на сегодняшний день. Международный союз охраны природы (МСОП) [82] , всемирный авторитет в области охраны природы, классифицирует жирафа как отдельный вид, разделенный на девять различных подвидов. Каждого из них можно распознать по цветам и рисункам на теле.

Итак:

1. Масайский жираф, Giraffa tippelskirchi

1a. Килиманджарский жираф, Giraffa camelopardalis tippelskirchi

1б. Торникрофта, Giraffa camelopardalis thornicrofti (также известный как родезийский жираф или жираф Луангвы)

2. Северный жираф, Giraffa camelopardalis

2а. Жираф кордофан, Giraffa camelopardalis antiquorum

2б. Нубийский жираф, Giraffa camelopardalis camelopardalis

2в. Западноафриканский жираф, Giraffa camelopardalis peralta

2 г. Жираф Ротшильда, Giraffa camelopardalis rothschildi (также известный как угандийский жираф)

3. Сетчатый жираф, Giraffa reticulata (также известный как сомалийский жираф)

4. Южный жираф, Giraffa giraffa

4а. Ангольский жираф, Giraffa giraffa angolensis

4б. Южноафриканский жираф, Giraffa giraffa giraffa.