Несомненно, Анноне был его любимцем. Четырехлетнего индийского слона необычайно светлой масти [150] , послушного, папе подарил король Португалии Мануэль I в 1514 году вместе с десятком редких птиц, попугаями, индийскими петухами, красными волками и дрессированным охотничьим гепардом [151] . Бедный слоненок, родившийся в Кочине на побережье южной Индии, по-видимому, был особенно терпеливым и покорно развлекал публику, сгибая передние ноги и брызгая водой из хобота. Еще совсем маленьким, в 1511 году, он был перевезен в Лиссабон вместе с двумя погонщиками, которым поручили за ним присматривать. Мануэль I передал слоненка папе, чтобы обеспечить его благосклонность к праву португальской церкви использовать активы и налоги для финансирования дорогостоящих морских перевозок, гарантируя себе владение всеми открытыми землями за демаркационной линией [152] . При таких условиях это животное уже не казалось излишне роскошным подарком.

Переезд был сложным. По морю до Порто-Эрколе, а затем семьдесят миль по суше – мучительное путешествие через толпы простых людей, которые делали все, чтобы увидеть экзотического зверя, даже сносили стены и разрушали постройки [153] . Но цель оправдывает средства: Анноне торжественно вошел в Рим через ворота Порта Фламиния 19 марта 1514 года, и папа Лев X был в восторге. Понтифик смеялся, словно ребенок, видя, как слон становится на колени, трубит в хобот и поливает водой толпу зрителей [154] . Очевидцы, послы и дипломаты, описывали это событие как роскошное и беспрецедентное зрелище, достойное Марко Поло. На тот момент такое чудесное существо не видели в Риме со времен классической эпохи, хотя в Неаполе и Ферраре во второй половине XV века Ренато д’Анжио и Эрколе д’Эсте держали слонов, привезенных им в качестве дара [155] .

Данное животному имя Анноне, возможно, происходит от слова aana, то есть «слон» на малаялам, дравидийском языке Кералы, которое изменилось на итальянский лад и превратилось в «Анноне». Менее вероятно, что оно является производным от имени карфагенского вождя Ганнона, исследовавшего Гвинейский залив и побережья Западной Африки, или от номинаций других в разной степени мифических и исторических фигур [156] . К тому же неясно, были ли Лев X и его свита в состоянии заметить разницу между африканским толстокожим, вроде тех, что использовались Ганнибалом в итальянской кампании, и азиатским. В любом случае, отличительные особенности этого подвида ни в коем случае не умаляли «чудесную» природу драгоценного животного в глазах понтифика и его подданных. Анноне посвящали стихи, игры и праздники, а изображение этого тучного питомца было обязательным для многочисленных художников, официально работавших в Ватикане. Среди них вспомним в первую очередь любимца папы Льва X и его предшественника Юлия II, Рафаэля. В то время великий художник занимался украшением Ватиканских залов. Прекрасный слон появился, например, на деревянной инкрустации Джованни Бариле, в лепном декоре Джованни да Удине и на фресках, таких как «Сотворение животных», также выполненных Джованни да Удине по наброскам Рафаэля [157] . Но и пятнадцатилетний Джулио Романо сделал несколько эскизов этого существа, а позднее использовал их в композиции картин, фресок и гобеленов [158] .

Но, к сожалению, в Риме слон, которого «поселили» в крытом квартале, построенном специально для него и его погонщиков рядом с Ватиканскими дворцами, между нынешней Виа деи Корридори и колоннадой Бернини [159] , прожил недолго и, я полагаю, не слишком счастливо. Анноне испытывал сильный стресс из-за шествий, в которых ему приходилось участвовать, будучи одетым в золото и драгоценные одежды, неся на спине шаткие корзины с грузом в окружении кричащей толпы и пушечных выстрелов. Камни древних дорог стерли его сильные, но чувствительные ноги, созданные для ходьбы по гораздо более мягкой почве индийских лесов.

Не обошлось и без неприятных инцидентов. Однажды папа пожелал публично высмеять придворного поэта Барабалло. Он считал его шутом и позволил ему прокатиться на слоне по случаю праздника святых Космы и Дамиана в сентябре 1514 года. Анноне сбросил поэта с себя на землю.

Еще более унизительным было обрушение «замка», установленного на спине слона в честь прибытия в Рим Джулиано Медичи, любимого брата папы, в марте 1515 года. Многие посчитали, что это дурное предзнаменование, и оказались правы. Постоянное беспокойство и стресс, которым подвергалось животное, а также возможное присутствие некого паразита в конечном итоге подорвали его здоровье и привели к скоропостижной кончине. 8 июня 1516 года Анноне умер после непродолжительной болезни, несмотря на старания лучших врачей Рима, которые даже назначили слону сусальное золото в качестве слабительного [160] . Папа был безутешен. Он собственноручно написал часть эпитафии. А Пьетро Аретино сочинил на эту тему язвительное и непочтительное «завещание» – яростную сатиру на кардиналов и папских слуг [161] . Также были заказаны различные изображения, портреты, чтобы сохранить хотя бы память о слоне. Подобно могольскому владыке Индии позднее, Лев X заставил трудиться и «своих» художников, чтобы не потерять память об этом необыкновенном существе, украсившем его дни. Они не сделали, однако, ни одного строго научного изображения экзотических животных, заключенных в зверинце папы, хоть и отметили некоторые особенности их поведения. Скелеты, шкуры, рога и бивни этих зверей были сохранены для кунсткамер и кабинетов редкостей [162] . Тогда животные в основном являлись элементами сферы развлечений, они были дорогими и яркими игрушками, показателями статуса знатных лиц. В худшем случае они становились жертвами жестоких забав народа – когда их выставляли напоказ или убивали во время представлений на аренах, как во времена древних римлян [163] .

Рафаэль. Слон Анноне

Нам известно много рисунков Анноне, выполненных с натуры, и преимущественно Рафаэлем и художниками его мастерской. Наиболее ценным с точки зрения эстетики и натурализма является изображение слона в профиль: взгляд существа очень живой, один погонщик сидит на шее животного, а второй нежно держит его за хобот. Это очень точный и в то же время легкий рисунок, созданный рукой великого мастера. Безусловно, он представляет собой самое раннее западное изображение азиатского слона, учитывающее все его реальные особенности: складки кожи, характерную обвисшую нижнюю губу, совсем недавно появившиеся ввиду юного возраста слона бивни [164] , отросток на конце хобота, выпуклую спину, небольшие уши и колокольчик, который животное должно было постоянно носить на шее. Композиционное равновесие, гармония форм, правдоподобность изображения и уверенность штрихов совершенны. Автором данного прекрасного изображения [165] , вероятно, является Рафаэль, хотя мнения исследователей на этот счет расходятся. Мастер вывел профиль слона на бумаге так, как художник XIX или XX века сфотографировал бы животное, чтобы использовать снимок как образец при создании других работ [166] . Когда папа, распорядившись похоронить слона во дворе Бельведера, заказал Рафаэлю его изображение в натуральную величину, тот написал его на стене при входе в Ватикан, рядом со старой часовой башней. Такое расположение рисунка превратило образ Анноне в «хранителя» собора Святого Петра. Выполненная работа собрала множество отзывов [167] и, кажется, произвела на всех огромное впечатление. «Пилигримы, прибывавшие в базилику из дальних мест Италии и Европы, несомненно, были поражены, увидев у входа в самый главный христианский алтарь фреску со слоном, потому что она была больше и ярче любой цирковой афиши…» [168] . Критики папы и враги Ренессанса охотно использовали против понтифика эту неоднозначную реакцию людей на изображение. Слухи о слоне Рафаэля дошли даже до немцев и усилили неприязнь к Льву X, которая уже была проявлена августинским монахом и теологом Мартином Лютером, который в 1517 году прибил 95 тезисов к двери замковой церкви в Виттенберге. Затем, в трактате 1520 года «О папстве» [169] он обрисовал фигуру ленивого понтифика-бездельника в сопровождении личного слона, исполняющего для него пируэты [170] .

Итак, после смерти Рафаэля 6 апреля 1520 года, а вскоре и папы-покровителя 1 декабря 1521 года, воспоминания об Анноне остались живы в памяти не самого верного, но наиболее одаренного ученика великого мастера – Джулио Романо [171] . Когда наставник умер, во фресках художника стал проявляться другой почерк, более маньеристский, «мускулистый», похожий на стиль Микеланджело, далекий от деликатных образов Рафаэля Санти. Это заметно и в образе слона, написанного по эскизу самого Джулио [172] , на стене роскошного Палаццо дель Те. Странное движение, слишком длинный змеевидный хобот, тело тучное, раздутое, суживающиеся к концам уши, острые вывернутые бивни и задние ноги, выгнутые вперед, будто рудиментарные «ступни». Контрастность и глубокая тень в каждой складке придают толстокожему нервный, почти карикатурный вид. Однако движение хобота, изогнутого в форме буквы S, кажется спокойным, как у слона, пирующего вместе с богами на стенах Палаццо дель Те. Так Джулио Романо воспользовался эскизом, сделанным с натуры, чтобы украсить фреску с изображением особого праздника такой возвышенной деталью. Существует и другой рисунок Анноне в профиль с двумя ликующими путти на спине. Его автором также является Джулио Романо. Это изображение находится в основании лепного медальона на потолке Зала делле Аквиле в Мантуе [173] . Вот доказательства жизнестойкости мифа эпохи Возрождения и ее любви к экзотике.

Во вселенной отношений человека и животных нет ничего более парадоксального, чем связь между людьми и слонами в Южной Азии. На протяжении веков эти существа почитались как бог Ганеша, благословляющий все важные события и новые начинания. Поклонение ему может принести успех, мудрость, достаток и счастье, плодородие и интеллект. Будучи божественными символами, животные подвергались безжалостной охоте для добычи слоновой кости. Их дух был сломлен, они попали в неволю (но так и не стали домашними). Слонов начали использовать для развлечения или перевозки тяжелых грузов по непроходимой местности. Боевых животных выводили на поля сражений много веков до тех пор, пока не появилось огнестрельное оружие, которое пугало их и делало неуправляемыми.