Я насупилась. Умел он наступить на больную мозоль.

– Пожалуйста, – упрямо сказала я. – Научите меня наконец чему-нибудь действительно полезному! Как мне защититься от Забавы, если она опять нападет? И вообще, я же слышала как-то вчера ее голос. И безо всяких медитаций!

– Вот именно – как-то, – поморщился Силвейн. – Чудо небесное, не иначе. А владела бы ты техниками установления ментальной связи, могла бы заранее почувствовать гнев Забавы и не подставляться ей под когти. Если бы я случайно не оказался рядом…

– И я вам ужасно благодарна, – перебила я. – Но у меня от этих учебников уже голова пухнет! Дайте мне что-нибудь посущественнее! Иначе зачем тогда вы платите за мое обучение? Вы сами говорили, что у меня талант, а теперь только отмахиваетесь от меня!

– Не отмахиваюсь, а даю азы!

– Вы просто не хотите меня обучать!

– Вот как!

Силвейн хлопнул ладонью по кафедре. Синие глаза потемнели, в них сверкали молнии. Я запоздало сообразила, что зря насела на собственного попечителя, и испугалась. А ну как вовсе перепоручит меня кому-нибудь другому?

– Прекрасно! – процедил он. – Посущественнее так посущественнее. Идем!

Преподаватель взмахнул рукой, зовя за собой, и вышел из аудитории. Учебники так и остались лежать на первой парте. Несколько мгновений я смотрела на них, затем спохватилась и кинулась за Силвейном. Никуда книжки не денутся!

Он быстро шел впереди, ни на миг не тормозя, чтобы я могла его догнать. Мысленно выругавшись, я припустила за преподавателем с его длинными ногами. Если он ждет, что я буду вопить сзади и просить идти помедленнее, то не дождется!

Тем временем Силвейн выскочил из корпуса и пронесся мимо тренировочной площадки. Солнце уже клонилось к окрестным горам, но до сумерек оставалось около часа, так что на учебном ристалище хватало упражняющихся студентов. Нас с преподавателем проводили удивленными взглядами. Ох, опять будут слухи…

Хотя прямо сейчас мне на это было плевать. Силвейн промчался и мимо преподавательского корпуса, а это могло значить всего одну вещь. Мы поднимемся на Орлиную Голову!

Сердце подпрыгнуло от восторга. Я первая – первая! – среди всего курса увижу обитель грифонов! Летом облако на главной вершине изредка таяло достаточно, чтобы разглядеть скалы. Но это ничего не давало – короли неба селились с другой стороны горы, и из Небесной академии их было не разглядеть. Лишь тренировочную площадку для полетов, которую построили на полпути от учебных корпусов к гнездам, чтобы не тревожить малышей-грифонов.

Я так обрадовалась, что вмиг догнала Силвейна.

– А мне точно можно там находиться? – на всякий случай спросила я. – Первокурсникам же запрещают подниматься на Орлиную Голову.

– Со мной – можно, – отрезал он. – Ректор разрешил тебя обучать, но забыл уточнить, какими именно методами. Или ты уже засомневалась, что хочешь встретиться с грифонами?

Синий глаз хитро на меня сверкнул. Я фыркнула.

– Нет. Но… А Забава на меня не набросится опять?

– Пока я рядом – нет. Если все-таки набросится, может, в твоей такой хорошенькой и такой пустой голове отложится, что преподавателей нужно слушаться и учить то, что они дают.

Я помолчала. С одной стороны, справедливо. С другой…

– А вы на первом курсе тоже беспрекословно подчинялись старшим?

– Один – один, – прокомментировал Силвейн так, будто вел счет в спортивном состязании.

Я хихикнула. Потом ойкнула и припустила за ним, потому что Силвейн сразу ускорился, будто мы правда участвовали в некоем противоборстве.

Он скосил на меня глаз.

– Успеваешь?

– Да!

Преподаватель спрятал ухмылку и ничего не сказал. Да и не надо было. Мы уже прошли под аркой внутренних ворот, опоясывающих академию, и начали подниматься по выбитой в горе лестнице. Хоть Куланн и гонял нас каждый день по склону, я быстро начала задыхаться. Пожалуй, тут и Хоэл бы запыхался. А Силвейну хоть бы что!

Ступени были крупными и гладкими – их выбивали магией во времена Ариана Наездника. Через определенное количество они перемежались небольшими площадками. Наверное, для удобства поднимающихся. Жаль, за два века никто так и не додумался поставить там скамеечки. Лестница была кошмарно длинной, и я ужаснулась тому, что старшекурсникам приходится ходить по ней каждый день.

Слава богам, Силвейн скоро сжалился и остановился, дожидаясь меня. Его дыхание по-прежнему было ровным, словно он не мчался как угорелый в гору, а вальяжно прогуливался по набережной Вайля. А я мало того что пыхтела, как старая печка, так еще и вспотела. Поколебавшись, я расстегнула верхние пуговицы формы и подставилась под дующий на вершине ветер. И вновь преподаватель окинул меня насмешливым взглядом.

– Весь ваш курс небось думает, что пробежки по утрам – это какая-то блажь то ли ректора, то ли лично Куланна.

– Ну… – протянула я.

Он был недалек от истины.

– Все, чему мы вас учим, вам необходимо, – сухо произнес Силвейн. – Не просто полезно. Не просто может когда-нибудь понадобиться или пригодится для общего развития. Это навыки, без которых не стать наездником.

– Ага, – тяжело вздохнула я.

Понятно. Меня сюда притащили, чтобы преподать урок, только не тот, о котором я просила. Ну и поиздеваться чуточку.