– Тише, милый, – ласково обратилась я к нему. – Ты самый красивый грифон, которого я видела в жизни.

Ураган задрал крепкий клюв и издал звук, похожий на голубиное воркование.

– Подлизывание засчитано, – хохотнул сзади Силвейн. – Уверена, что тебе это поможет влезть?

Я хмуро зыркнула на него и подошла совсем близко, положив ему на спину ладонь и прижавшись бедром к могучему львиному телу.

Мгновенно и очень не вовремя меня захлестнул глупый детский восторг. Я чувствовала тепло Урагана, как бьется жилка у него под толстой шкурой, как кровь бежит от сердца до задних лап. Какое восхитительное ощущение! Словно вся его жизнь была вот в этой самой моей руке, которая касалась мягкой темной шерсти. Стоит только сжать…

Но мне хотелось иного. И я, поддавшись эмоциям, подалась к Урагану и, зажмурившись, обняла его за шею.

Какое великолепное животное! Как могли люди в древности желать им зла? Каждый грифон чудесен и волшебен, их надо любить, холить и лелеять! А какие приятные на ощупь у Урагана перья!

– Эйри! – раздался сзади встревоженный голос Силвейна.

Я тут же оторвалась от Урагана и смущенно спрятала руки за спиной. Собственный порыв теперь казался идиотским. Я могла так сюсюкаться с Закатом, но не со взрослым же боевым грифоном! Да еще на глазах у его владельца – моего преподавателя!

Ураган был доволен и продолжал издавать утробные звуки, то ли воркуя, то ли мурча, как кошка. Силвейн, наоборот, подскочил ко мне с мрачным видом.

– Ты что сейчас сделала?

Мне захотелось провалиться под землю.

– Извините…

– Мне не извинения нужны, а объяснения!

– Ну просто Ураган такой замечательный, я не удержалась…

Грифон заклекотал и потерся о меня макушкой, чуть не сбив с ног. Силвейн с измученным видом поднес ладонь ко лбу и простоял несколько мгновений с закрытыми глазами.

– Ладно, – наконец произнес он, убирая руку. – Будем считать, контакт с моим грифоном ты наладила. Он теперь упрекает меня, что я не говорю ему таких слов, как ты. Но занятие продолжается, время уходит, а грифона ты еще не оседлала.

– Хорошо… – пробормотала я, мысленно встряхиваясь.

Раз Урагану понравились обнимашки, то вряд ли он будет против того, чтобы я на него залезла. Я примерилась к мощному львиному крупу, схватилась за шкуру и начала задирать ногу, поскольку никакого седла или упряжи на грифоне не было.

И вот тут-то мой расчет обломался.

Стоило Урагану почувствовать, как на него кто-то взбирается, он легко двинул крыльями и отпихнул меня на край площадки.

– Руру, – обиженно сказал он и повернулся ко мне задом.

Силвейн подавил усмешку.

– Ураган одобряет то, что ты им восхищена, но оскорблен, что ты хочешь его использовать как ездовую лошадь, – перевел он.

– Но это же не так! – возмутилась я.

– Ты могла бы мысленно передать ему это сообщение, но… – Силвейн развел руками. – Ты ведь не научилась медитациям и налаживанию ментальной связи!

– Так. – Я закатала рукава и снова приблизилась к грифону, на всякий случай обойдя его сбоку. Это не лошадь, но тоже может лягнуть – мало не покажется. – Ураган, я не буду на тебе кататься, как на лошади. Ты гораздо лучше, чем какой-то конь! Вообще не сравнить! А мне очень надо на тебя забраться…

Пышная кисточка на хвосте шлепнула меня по носу. Ураган снова развернулся попой ко мне.

– Искреннее, Эйри, искреннее, – ехидно подсказал Силвейн. – Он чувствует, что его обманывают.

Я сердито оглянулась на преподавателя:

– Вы уверены, что студентов нужно обучать именно так?

– У нас с тобой индивидуальная программа с использованием новаторских методов обучения, – парировал он.

Ну да, конечно.

Сдаваться я не собиралась и вновь подступила к грифону, подпустив сладости в голос.

– Ураганчик, сладкий мой, милый, ну чего тебе стоит…

В меня полетели комья земли. Зверь разрывал площадку задними лапами так, словно я была неприятно пахнущей кучей, которую нужно закопать.

Силвейн за спиной засмеялся.

– Вы специально привели меня именно сюда, чтобы никто не видел моего позора? – мрачно осведомилась я.

– Буду считать, что это переводится как «спасибо за заботу, господин попечитель».

Я вздохнула. Он был прав, но прямо сейчас я никакой благодарности не испытывала. Надо уже как-то усесться наконец на этого грифона, и вот тогда поговорим!

На сей раз я решила Урагана не убалтывать, а притвориться, что я уже опытный всадник. В учебнике Ифана Тарского было написано, что грифоны чувствительны – если они заподозрят в наезднике неуверенность, то станут ему сопротивляться. Поэтому я сперва постояла в сторонке, убеждая саму себя, что у меня все получится, а затем твердой и быстрой походкой подошла к Урагану и схватилась за его спину, готовясь туда вспрыгнуть.