– А вы чего без дела шатаетесь? Домашнего задания мало задали?

– Я брата не брошу! – пылко ответил Хит.

– И не надо. Наоборот, в красках можешь рассказать ему, что он подставляет не только себя, но и тебя, и всю свою семью. А вы, – Силвейн снова сверкнул на нас синими глазами, – идите, не задерживайтесь!

Его послушалась только Мади. Поколебавшись, следом за ней пошел к учебному корпусу, чтобы забрать учебники, Дилан. Остальные не тронулись с места.

Кроме меня. Я сделала шаг вперед, начиная подозревать, к какому исходу готовится попечитель.

– Господин Силвейн, вы ведь не собираетесь принять вызов? Вас же уволят!

– Вот именно, господин Силвейн, – неожиданно передразнил меня тоненьким голоском Мэйлир. – Вы же не сможете трахать двух девиц одновременно, если вас отсюда вышвырнут!

Резкое слово прозвучало как удар хлыста. Хоэл присвистнул, Брейт подался вперед, едва не вытягивая при этом уши, Бранвен ахнула. Мое сердце заколотилось так, что стало больно.

Но еще больше изменений произошло с Силвейном. От беспечности не осталось и следа. Он вытащил руки из карманов и вытянулся, как будто даже став выше, а глаза заполыхали синим пламенем.

– Молодой человек, что вы себе позволяете! – оборвала хама пожилая профессорша.

– Извинись перед Эйри, – сквозь зубы выплюнул Силвейн. – Извинись прямо сейчас. Я собирался разогнать свидетелей и предложить тебе забрать перчатку, а ректору сказать, что ничего не было, но это уже переходит все границы. И лучше встань перед Эйри на колени, потому что оклеветать девушку подобной чистоты – один из худших грехов.

– А то, что вы с ней спите, не грешно? – Мэйлира уже понесло. – Или то, что вы ее забыли предупредить, что она временная подстилка, пока вы в Вайле обихаживаете аристократку? А может, все наоборот – вы как подстилку используете Лорну?

У меня в глазах потемнело. Сознание помутилось. Я помнила, как стояла рядом с попечителем, затем провал – и вдруг меня уже оттаскивают сразу Силвейн, Уин и Хит вместе взятые, а у Мэйлира разбита губа и вокруг расплывается красное пятно. С явными очертаниями моего кулака.

Ныли у меня почему-то обе руки. Я осоловело глянула на них. Кажется, правой я била, а левой схватила противника за грудь. И вот что странно – на моих пальцах что-то блестело, словно туда налипла паутина. Однако черная форма Мэйлира была идеально чистой, лишь смялась из-за того, что я в нее вцепилась.

– Хороший хук справа, – издал нервный смешок Хоэл. – Особенно для девчонки.

Мэйлир сплюнул и мрачно посмотрел, как рядом с перчаткой на сером гравии алеет пятно крови.

– Вот она – чернь. Никакого понятия о благородстве.

Тут уже не вытерпел даже Хоэл, бывший до этого лишь наблюдателем.

– А оскорблять женщин – это признак аристократизма, что ли?

– Ты вообще кто такой? – воззрился на него Мэйлир. – Очередной подпевала? Тебя тоже на дуэль надо вызвать?

– Да ты свихнулся, брат! – выдохнул Хит.

– Хватит!

Громогласный возглас разнесся над всем двором. Я была так взбешена выходкой старшего сынка виконта Кеффила, что не заметила, как в сцену добавилось новое действующее лицо. Поняла это, уже когда меня за плечо взяла, отодвигая, искалеченная рука. А затем я увидела и самого бородатого Куланна, который пробивался через моих однокурсников к Силвейну и Мэйлиру.

– Что здесь происходит? – рявкнул он.

Наш курс посторонился, и оказалось, что за спиной самого грозного из преподавателей с круглыми глазами толчется вторая группа третьекурсников, вспотевших и раскрасневшихся, словно они только-только с тренировки. Видимо, Силвейн шел на Орлиную Голову, чтобы сменить там Куланна. Но не успел…

– Это не ваше дело, – бросил Мэйлир.

– Мое, – ветеран хищно оскалился. – В отсутствие ректора я исполняю его обязанности. Перевожу для салаг – это значит, что в академии никого главнее меня нет. Если мне прямо сейчас не объяснят, что тут за сыр-бор, то ректора вы можете и не дождаться, потому что бесконечным терпением Освальта я не отличаюсь.

– Произошло недопонимание! – слабым голосом попытался встрять Хит.

Куланн окинул его строгим взглядом.

– Так причина ссоры – ты, малец?

– Он вообще ни при чем! – наконец у Мэйлира проклюнулся хотя бы росток трезвомыслия. – Я требую от Силвейна ответа за неподобающее аристократу поведение и расплаты за совращение честной и благородной девицы!

– А Эйри тебе чем не честная? – возмутился Уин.

Конечно, было здорово, что друг нашел в себе смелость за меня вступиться, но звучало это так двусмысленно, что я вмешалась:

– Эй, меня вообще никто не совращал!

– По одному! – рявкнул Куланн. – И не частить! Тарен, ты первый.