– Мы даже еще не целовались, – почему-то вырвалось у меня самое глупое, что можно было ляпнуть в такой ситуации.

Силвейн хитро прищурился.

– Это легко исправить.

Я фыркнула. Как и всегда, его шуточки немного прочистили мне голову. Но в любом случае узнать, что ты магесса, едва не стать причиной смертельной дуэли, получить предложение замужества, и все в один день – это было перебором. О какой уж тут ясности мыслей говорить?

– Не представляю, что должно было случиться, чтобы вместо леди Лорны вы выбрали меня…

– Она слишком душная, – вставил он.

– …но сначала вам стоит обо мне кое-что узнать, – я метнула на него сердитый взгляд. Даже предложить руку и сердце этот мужчина не может без ехидных замечаний! – Мне кажется, у меня есть колдовской дар.

– Я знаю, – спокойно ответил Силвейн.

Я помолчала.

Если потрясений слишком много, особенно за короткий срок, то их перестаешь воспринимать как нечто эдакое. Вчерашняя кухарка может оказаться величайшим магом за последнюю пару веков, герцог собирается жениться на безродной служанке и знает, что она при этом архей, а преподаватель, поймавший тебя на краже яблок, оказывается королевским сыном. Прекрасно. Что дальше? Коровы умеют летать? Розовые единороги на самом деле существуют? Я бы уже ничему не удивилась.

Вздохнув, я приняла более-менее приличную позу на кровати. Не самое подходящее место для подобного разговора, да только пересесть все равно некуда.

– Предложила бы вам чая или чего-нибудь еще, но, увы, у меня нет ничего съестного, и кипятить воду негде. Да и чайника нет. А выслушать ваши объяснения очень хочется, господин Силвейн. Особенно о том, почему о моих способностях вам известно больше, чем мне самой.

– Тарен, – поправил он. – Называй меня просто по имени. Ты сегодня уже начала это делать, и мне понравилось.

– Это вырвалось случайно. Я прошу прощения за фамильярность.

– Это было искренне, – возразил он. – И извиняться тебе не за что. Знаешь, почему многие аристократы на самом деле ненавидят простолюдинов?

Я пожала плечами:

– Потому что они грубые и необразованные?

– Потому что они могут позволить себе искренность. В то время как мы вынуждены плести из этикета, лжи и недоговорок гигантскую паутину, которая нас же самих и душит.

– Вам ничто не мешает не плести ее.

– Эйри-Эйри, святая простота и чистая душа, – вздохнул Силвейн и откинулся назад, закинув ногу на ногу. – Хотя, наверное, ты, как всегда, права так, что правее некуда.

– Конечно, женщина всегда права, – я с некоторой театральностью всплеснула руками. – Всему-то вас учить надо, господин Силвейн.

– Тарен, – вновь мягко поправил он.

В глазах у него вдруг промелькнуло что-то такое, что мне стало стыдно. Нет, это была не обида на меня и не злость. Наоборот – теплота и нежность. Просто так благородный мужчина не придет делать предложение безродной девушке, а я тут цирк устраиваю…

– Тарен, – повторила я, глядя в его непостижимо синие глаза. – Я в замешательстве: то ли мне бегать по потолку от радости, что я заинтересовала самого красивого мужчину в окрестностях, то ли ненавидеть человека, подарившего мне мечту, за то, что он скрывал от меня истину. Пожалуйста, не надо больше никакой паутины. Если все это не какая-то изощренная шутка и вы… ты действительно хочешь видеть меня рядом с собой, я должна знать правду.

– Я так и подумал, – кивнул он. – Поэтому решил рассказать все целиком. Сядь поудобнее. Боюсь, это надолго.

Я поставила локоть на высокое изножье и приготовилась слушать. Знала бы, захватила бы что-нибудь с кухни, но что уж теперь жалеть. Ко всему в жизни не подготовишься. А Тарена, кажется, бедность обстановки нисколько не смущала. Даже на обшарпанном стуле он умудрялся выглядеть царственно. В то, что он королевский сын, верилось и без доказательств.

– Это началось… да, пожалуй, еще до моего рождения, – заговорил Силвейн. – Моя мать – крайне амбициозная женщина. Будучи отпрыском разорившегося мелкого дворянского рода, она сделала все и немного больше, чтобы попасть в королевский дворец, где сумела обратить на себя внимание короля. План из пустого места стать королевой почти сработал. Король, тогда еще достаточно молодой и неженатый, пал под чарами юной фаворитки и зачал ребенка. Увы, мою мать не поставили в известность, что, пока она кувыркалась с королем в его покоях, дипломаты утрясали вопрос с его женитьбой на принцессе из Анлезии. И поскольку брак этот был политически необходим из-за человеческого союза против темных эльфов, король выбрал вовсе не нищую фаворитку с безызвестной фамилией. Мать быстро спихнули замуж за герцога, чтобы обеспечить ей безбедную жизнь, а король торжественно обручился с чужеземной принцессой. Ничего не напоминает?

– Моя мама всегда говорила, что ее взяли против воли.

– А ты бы стала ее уважать, если бы знала, что она сознательно пошла на незаконную связь? Вряд ли она не понимала в тот момент, откуда берутся дети.

Я вздохнула.

Потом немного подумала и вздохнула еще раз.

– Скорее всего, ты прав. Мы постоянно переезжали из города в город, мама заставляла меня красить волосы, так что наверняка мы могли бы избежать архейских проверок, если бы она захотела. И брались же откуда-то деньги на переезды, хотя у нас не было ни родственников, ни богатых покровителей. Книги тоже недешевая вещь, а у мамы они водились. И знаешь… В учебнике по истории мне на днях встретилась фраза древнего философа, что люди – мастера игнорировать то, что не укладывается в их мировоззрение. Похоже, я достигла в этом небывалых высот. Но даже если предположить, что мама легла под архея, понимая, чем это закончится, я не могу ее ненавидеть. Моя мама – это моя мама. Другой у меня нет. И я точно знаю, что всю жизнь она старалась ради моего блага, пусть ее представления о благе и не всегда совпадали с моими.