Его хмурый взгляд стал ещё мрачнее.

— Макса?

— Эрикссона, — пояснила я, закатив глаза. — Вся эта затея ради того, чтобы он влюбился в меня. Ты — неподходящий возлюбленный, который заставит его ревновать.

Его брови нахмурились ещё сильнее.

— Я бы не согласился на это, если бы знал, что ты хочешь сойтись с этим… парнем.

— Чья бы корова мычала, — парировала я, но тут же склонилась ближе, потому что, если он собирался рассказать мне сплетню про Макса, я точно не могла это упустить. — Ладно, выкладывай, что у вас за конфликт?

— Мы с ним никогда не ладили, — буркнул он.

— Ах, классика: спортсмен против ботаника, — кивнула я. — Клише остаётся клише не просто так.

Он фыркнул.

— Нет. Ничего серьёзного. Он всегда был снисходительным занудой. Может, он изменился, — хотя по его тону было ясно, что он в это не верит.

Но люди меняются. Мой отец — живое тому доказательство.

Вспомнив про него, я полезла в карман фартука, чтобы пересчитать свои чаевые.

— Что ещё мне нужно о тебе знать? — спросила я, перебирая купюры.

— Я играю в хоккей.

Я подняла брови, ожидая продолжения. Но когда он ничего не добавил, я убрала деньги обратно в фартук.

Он скрестил руки на груди, и его мышцы словно специально напряглись, отвлекая меня. Я знала, что это не нарочно, но, чёрт возьми, это работало.

— И всё? В тебе же есть что-то большее, чем хоккей, — настаивала я.

— Это единственное, что имеет значение.

— Ну и нелюбовь к ананасам.

Я вздохнула, чувствуя, как становится всё труднее продвигать наш план. Кажется, я начинаю понимать, почему фанатам было так сложно проникнуться к нему. Он был слишком сосредоточен на своей карьере — до такой степени, что пренебрегал всем остальным.

— Ты выполнил своё домашнее задание? — спросила я, вспоминая о книге.

— Да.

— Правда? — я прищурилась, явно не веря ему.

Он сложил пальцы крест-накрест на груди.

— Прочитал от корки до корки.

— Не верю.

— Моя любимая сцена — когда она ворвалась в раздевалку после их ссоры…

— Стоп! — я прикрыла уши ладонями. — Я ещё не читала!

— Тогда как мне доказать, что я действительно прочитал её?

— Не знаю, — я честно пожала плечами. В глубине души я вообще не думала, что он это сделает. Скорее, я дала ему это задание просто для того, чтобы позлить. — Ну, тебе хоть понравилось?

Он слегка наклонил голову, будто обдумывая ответ.

— В целом, да. Автор кое-что напутала, но видно, что она хорошо изучила тему хоккея.

— А как насчёт романтики? — я не удержалась и поддразнила его.

— Думаю, книга была бы лучше с меньшим количеством поцелуев и большим количеством игрового времени.

Я рассмеялась. Ну да, похоже на него.

— Дай мне телефон.

Он тут же схватил его со стола и сжал в руке.

— Дил, тебе придётся мне довериться.

С явной неохотой он протянул мне свой телефон. Я открыла его галерею и чуть не фыркнула. Фотографии, которые он сделал сегодня, были ужасно плохими — на одной в фокусе была исключительно пицца, а на другой он ухитрился снять себя с двойным подбородком. Но я всё же нашла одну, настолько неудачную, что она стала… идеальной. Это был как будто случайный кадр — крупный план его лица, без привычного хмурого выражения. Он смотрел куда-то вдаль, и это выглядело почти задумчиво.

Я выложила фото с подписью: «В следующий раз: меньше поцелуев, больше льда» и добавила название книги с пятью звёздочками рядом.

Дилан забрал у меня телефон и перечитал пост.

— Автор подумает, что мне книга не понравилась.

— Ты её дразнишь. Поверь, ей это понравится, — я подмигнула ему. — Нам нужно показать людям, что ты не всегда такой серьёзный.

— То есть притворяться тем, кем я не являюсь? — нахмурился он, уставившись на стол.

— Нет. Просто дай другим увидеть ту часть тебя, которую ты прячешь за этой стеной. В жизни есть кое-что важнее хоккея.

— Не для меня, — отрезал он. — Когда ты заканчиваешь?

Я взглянула на экран телефона.

— Примерно… пятнадцать минут назад, — я ухмыльнулась. — Мой босс сегодня закрывает ресторан.

— Я провожу тебя до дома, — начал он, но его фраза резко оборвалась, когда в столик врезался бегающий малыш, и его стакан с газировкой полетел прямо на меня.

Прежде чем я успела что-то понять, Дилан подхватил меня и усадил к себе на колени — легко, словно я ничего не весила.

На его. Колени.

Те самые, что соединялись с его мускулистым прессом, который, в свою очередь, соединялся с лицом, находившимся всего в нескольких сантиметрах от моего. Он был тёплым и крепким, пахнул мятной жвачкой и моим ягодным гелем для душа. Всё произошло так быстро, что мои чувства ещё не успели перегрузиться, но я осознавала каждую деталь — его руки, уверенно лежащие на моих бёдрах, мои колени, прижатые к его.

А через секунду стакан опрокинулся на пустой стул, с громким всплеском разлив содержимое.