— Нет, на юг… О, вы еще не знаете? У нас авария — сломалась лопасть винта. Пароход возвращается в Сиэтл.

— Когда это приключилось?

— Поздно ночью. Меня разбудил топот ног, люди бежали на корму. Я пошел узнать, в чем дело. Спустили водолаза… Капитан приказал повернуть.

— И вы не подняли меня!

— А зачем? Ведь вы не возите с собой запасные пароходные винты, — сострил Вернон.

Среди пассажиров нашлось несколько человек, заказавших, как и мы с Верноном, билеты на самолет Джуно — Фэрбенкс. В Сиэтл ушла коллективная радиограмма мистеру Уилсону, президенту пароходной компании: можно ли организовать специальный рейс гидроплана из Сиэтла в Джуно? Вернону и мне был дорог каждый день: в Фэрбенксе ожидался самолет Леваневского.

Капитан «Баранова», бледный и расстроенный, обходил пассажиров, уговаривая «не поднимать шума». Вслед за капитаном в нашу каюту приплелся некий мистер Халлер, престарелый ванкуверский делец. Не тратя времени на предисловие, старик предложил нам присоединиться к судебному иску, который он предъявит пароходной компании.

— По какому поводу иск? — спросил я.

— Возвращение парохода наносит мне личный ущерб, — зашамкал Халлер, барабаня волосатыми пальцами по столу. — Может быть, я из-за этого терплю убыток в… пятнадцать тысяч? Это деловой ущерб. А моральный?! Я думаю, он обойдется компании еще в пять тысяч…

С полной серьезностью старик перечислял случаи, когда при таких же обстоятельствах суд обязывал транспортную компанию платить пассажирам денежное возмещение.

— Наше дело может протянуться несколько лет… Компания выпустит своих болтунов-адвокатов, а мы — своих. Но, будьте уверены, сэр: денежки мы вытянем, вытянем!

Мы с Верноном уклонились от заманчивой перспективы, и разочарованный сутяга ушел искать более покладистых компаньонов.

Радист принес ответ из Сиэтла. Мистер Уилсон обнадеживал: «Пилот первоклассного гидросамолета готов стартовать утром».

К рассвету «Баранов» вернулся в Сиэтлский порт. На берегу суетился неподражаемый Уильям-Владислав. Он усердно салютовал шляпой, а лицо его попеременно выражало то бурную радость, вызванную нашей встречей, то трогательное сочувствие по случаю неудачного плавания. Джонсон взмахивал руками, подпрыгивал и тыкал пальцем в стоящего подле него длиннолицего дядю, ростом никак не меньше двух метров, в морской фуражке с позументами. Эта пантомима, как я не без труда догадался, изображала полет на Аляску.

— Стимшип зламал пропеллер, ай-ай-ай!.. Бери сори… Бардзо жалуе! — метался мой «старый друг».

— Пайлот! Знаменитый сиэтлский пайлот Кюртцер! — внушительным тоном сказал нам первый штурман, раскланиваясь с дядей, который несомненно явился бы украшением любой баскетбольной команды.

Перед нами был владелец и пилот пятиместного гидроплана «Кертис-Райт».

Проведав, что машине Кюртцера на днях пойдет второй десяток лет, пассажиры утратили интерес к воздушному путешествию и решили ждать следующего парохода. Но у нас с Верноном выхода не было: до вылета рейсового «Локхид-Электра» из Джуно остались лишь одни сутки, а очередной самолет отправлялся через пять дней.

ВОЗДУШНЫЙ БИЗНЕС МИСТЕРА КЮРТЦЕРА

Слабая волна покачивала обшарпанный, канареечного цвета самолет на поплавках. Вид машины не внушал доверия — давно уже отслужила она все сроки. Вернон окончательно скис. Он хотел что-то сказать, но, видимо, передумал и потупился.

Пилот пошептался с механиком и, изобразив на длинном лице любезную улыбку, отколупнул от фюзеляжа кусочек ссохшейся краски.

— Будем готовиться к старту, джентльмены?

Мне вспомнился «фарман», на котором я в 1924 году впервые испытал блаженное ощущение полета. Эта комбинация из фанеры, деревянных реек, проволоки и специальной ткани — перкаля казалась превеликим чудом техники. Пропеллер клокочущего, кашляющего, тарахтящего мотора, установленного в средней части «фармана», позади пилотской кабины, «толкал» его вперед, заставляя двигаться с неимоверной скоростью — девяносто километров в час!.. Конечно, по сравнению с «фарманом» пятиместный «кертис» — совершенство, но к середине тридцатых годов кюртцерский гидроплан бесспорно заслужил уже место в музее авиационной техники.

— Вы обязуетесь, мистер Кюртцер, прилететь в Джуно раньше завтрашнего полудня — до старта рейсового «локхида» на Фэрбенкс? — спросил я.

— Доставлю вас в Джуно сегодня к вечеру, — заверил хозяин «кертиса».

— Гарантия?

— Если опоздаем к вылету «локхида», вы не платите мне денег. О’кэй?

— Смотрите, мистер Кюртцер, не промахнитесь!

— Это мой бизнес, — тоном уоллстритского банкира произнес он и распахнул дверцу кабины.

Кюртцер не скрывал своей радости. Давно уже старый «кертис» стоял на приколе, а его владелец бедствовал. «Воздушный бизнес», по-видимому, открывал возможность как-то заштопать прорехи в его дырявом хозяйственном бюджете. Позднее Кюртцер признался, что для нашего полета ему пришлось обегать знакомых, занимая деньги на бензин.