— Прощай, Стрелок, — заканчиваю я, опуская руки.

Время. Пора завершать и другое дело, ради которого мы сюда прибыли. Не случайно я выбрал именно это место и день для церемонии. Стрелки должны знать, откуда они пришли, чтобы понимать, куда идут.

Выхожу из склепа, моргая на ярком солнце.

И замираю, сложив руки на поясе.

В нескольких десятках метров от меня, на расчищенной площадке, стоят два аккуратных строя людей. Мужчины и женщины в тёмных дорожных плащах, со сверкающими значками Стрелков Гилеада на груди и револьверами в кобурах. Первую группу возглавляет Мэтт, а долговязый рыжий Эйден О’Райли — вторую. Два десятка новобранцев. Увидев меня, они синхронно выхватывают оружие из кобур и вскидывают его в приветственном салюте, прижав ствол к переносице.

— Внимание! — командует Гидеон. — Капитану Корпуса честь!

— Вольно, — отвечаю я, занимая место перед строем. — Сегодня особый день для всех нас.

Осматриваю строй, задерживая взгляд на каждом лице. Молодые, решительные, с той же смесью страха и отваги, которую я когда-то видел в зеркале.

— Стрелки Гилеада, — начинаю я, выпрямляя спину. — Вы стоите на земле, пропитанной кровью и слезами, но также и надеждой. Именно по этому миру, много лет назад, первые Стрелки странствовали, защищая невинных.

Делаю паузу, указывая на склеп за моей спиной.

— Рядом с нами покоится Арианнель «Горгона» Локвуд, одна из последних настоящих Стрелков старой школы. Она была моим наставником. И именно на её могиле я хочу напомнить вам клятву, которую вы все давали.

Ветер усиливается, подхватывая мои слова и разнося их по пустынной равнине.

— Справедливость — не милосердие и не жестокость. Это равновесие. Ваша задача — не просто судить, а приносить закон в земли, полные беззакония. Справедливость остаётся величайшей ценностью, даже когда остальной мир забыл о ней. Защищать слабых и сдерживать сильных. Приносить избавление страдающим и смерть заслуживающим её.

Мой взгляд задерживается на Гидеоне. Когда-то он был напуганным мальчишкой в общине амишей. Теперь — командир Стрелков, с той же целеустремлённостью во взгляде, что я видел у Горгоны.

— Женщина, которую мы сегодня похоронили, была Стрелком до мозга костей. Она допустила ошибки — как и все мы, но она никогда не изменяла своей клятве. Один ради многих, многие ради всех. Несите это в своих сердцах, даже когда револьвер в вашей руке станет неподъёмным.

Перевожу взгляд на новое здание академии Стрелков — строгие линии, высокие окна. Жизнь возвращается на Гилеад. После падения Сопряжения многие миры начинают восстанавливаться, и этот — один из них.

— С падением Сопряжения наша миссия не закончилась, — продолжаю я. — Она только начинается. Вселенная полна тварей пострашнее, чем ксариды или онкройлы. И зло, сотворённое разумным, всегда будет требовать возмездия. Вам предстоит нести бремя справедливости — тяжёлое, но необходимое. Смотрите, что бы этот груз не сломил вас.

Молодые Стрелки смотрят на меня с решительностью и гордостью. Они знают, во что ввязались, и готовы платить эту цену.

— Идите и делайте свою работу, — буднично заканчиваю я. — И помните — в каждом из миров, где вы будете нести службу, есть те, кто нуждается в защите. Будьте их щитом. А иногда — и карающим мечом.

По моему сигналу Гидеон командует, и Стрелки вскидывают револьверы, давая прощальный залп в воздух. Звуки выстрелов эхом разносятся по пустыне, отражаясь от стен полуразрушенного поместья.

— Стрелки, разойдись! — командую я, и строй рассыпается.

Молодые юноши и девушки — смелые, немного напуганные, но полные решимости. За ними будущее.

Гидеон подходит ко мне и неловко сжимает плечо.

— Она бы гордилась тобой, — говорит он тихо.

— Нет, — хмыкнув, качаю я головой. — Она бы наорала на меня за излишний пафос и плохую осанку.

Мы оба смеёмся, и этот смех — лучший памятник Горгоне, чем все речи и танцы.

Возможно, на Гилеаде действительно снова расцветут сады.

Эпилог 3

Солнечный свет заливает веранду небольшого деревянного дома, построенного на склоне холма неподалёку от Фритауна. Драгана сидит в плетёном кресле, положив руки на чрезвычайно округлившийся живот. Её белоснежные волосы собраны в простую косу, а на губах играет умиротворённая улыбка. Будущее материнство сделало её ещё краше.

Егор выходит из дома, неся две кружки с горячим чаем. Его движения размеренны и спокойны, как у человека, который чувствует твёрдую почву под ногами. Он протягивает одну кружку Драгане и устраивается рядом на деревянной скамейке, которую сам же выстругал неделю назад.

— Осфор прислал сообщение, — говорит Егор, глядя на золотистые поля внизу. — Крышу почти починили. Мы сможем вернуться на Увриксиар к осени, если захочешь.

Драгана делает глоток чая и кивает:

— Хотелось бы. Мне кажется, ребёнку нужно знать оба мира, — она задумчиво проводит ладонью по животу. — Чувствую, как он толкается. Думаю, это будет мальчик.