— Бывало и получше, — хмыкаю я, — но и похуже тоже случалось.

Алита понимающе кивает и щёлкает пальцами. Тут же возникает служка с подносом, на котором красуются два бокала и пузатая бутылка золотистого напитка. Мельком принюхиваюсь — какая-то редкая и явно дорогая дрянь.

Дождавшись, пока слуга наполнит бокалы и испарится, говорю:

— Кстати, новая должность тебе к лицу. В этом кресле ты смотришься… естественно.

— Благодарю, — лидер Хранителей чуть прикрывает глаза. — У тебя удивительный талант… менять существующий порядок вещей.

Иногда для этого даже не требуется пуля и высокоточная винтовка…

— Я очень ценю наши дружеские посиделки, но это не визит вежливости. Во-первых, я бы хотел получить обещанное.

Светоч тихо смеётся, но смех её напоминает шелест сухих листьев.

— Прямолинеен, как всегда. Что ж, я ценю это качество в мужчинах.

Она тянется к своему бокалу и делает маленький глоток. Я же только только изображаю, что пригубил напиток.

— Триста миллионов, как мы и договаривались, — продолжает собеседница, промокнув губы салфеткой.

Я молча киваю, не сводя с неё глаз. Она раздвигает ворот платья под горлом и снимает с кожи жетон, протягивая его в мою сторону. Повторяю её жест, для чего приходится распахнуть сервисный люк на доспехе. Обо всём-то Импрель позаботился… Коснувшись её жетона, получаю входящий перевод на нужную сумму.

— С этим разобрались, — я откидываюсь на спинку кресла. — А теперь давай поговорим о другом твоём долге, Алита.

Она вопросительно изгибает бровь, всем своим видом изображая недоумение. Ну-ну. Можно подумать, она действительно верила, что я просто забуду о второй части нашего уговора.

— Время пришло, — продолжаю я, глядя ей прямо в глаза. — Ты ведь в курсе, что случилось на Атарии?

При упоминании злополучной планеты Светоч едва заметно морщится. Ещё бы, учитывая, какой переполох поднялся во всём Содружестве после того взрыва.

— Допустим, — осторожно произносит она. — И какое отношение это имеет ко мне?

Я криво ухмыляюсь и подаюсь вперёд, нависая над столом.

— Самое прямое. Ты сообщишь руководству других фракций — Симмахии, Единения, Триумвирата — что за атакой на Атарию стоят кселари.

— Ты с ума сошёл? — шипит она. — Ты хоть понимаешь, что будет, если я сделаю подобное заявление? Да ещё и бездоказательно!

— А тебе нужны доказательства? — с усмешкой парирую я. — Сфабрикуй их, в конце концов. У тебя же целый штат аналитиков и шпионов под рукой. Мне ли учить тебя, как это делается?

Алита на миг замирает, а потом её лицо искажается от гнева, но я продолжаю давить. Грубо и напористо, прямо как мой отец. Ненавижу в себе эту черту.

— Или ты уже забыла, о нашем соглашении? Скреплённом, напомню, Сопряжением?.. Если ты его нарушишь я буду волен рассказать всему миру о том, по чьей воле твой предшественник отправился на тот свет раньше срока.

Алита бледнеет, её пальцы судорожно стискивают подлокотники кресла.

— Послушай, — продолжаю я, стараясь говорить мягче. — Я не прошу тебя делать официальное заявление. Напротив, это даже навредит ситуации. Просто намекни нужным людям, подкинь им эту идею. А дальше всё покатится как снежный ком. Твои слова найдут поддержку, обещаю.

Собеседница качает головой и горько усмехается:

— И это ещё меня называют манипулятором… Ты мог бы давать уроки, Егерь, ведь на этот раз ты превзошёл сам себя.

Я пожимаю плечами:

— Можешь называть это как угодно, но ты мне должна, Алита. И пришло время платить по счетам.

Несколько долгих мгновений мы буравим друг друга взглядами. В её глазах плещется ненависть пополам с бессильной яростью. Однако я знаю — она сделает то, что я прошу. Выбора у неё нет.

Наконец, глава Хранителей Равновесия опускает взгляд и устало трёт виски.

— Хорошо, — цедит она сквозь зубы. — Я сделаю то, что ты просишь. Сообщу ключевым межзвёздным державам, что кселари причастны к атаке на Атарию. Но тебе лучше молиться, чтобы это не стало началом новой галактической войны.

Я удовлетворённо киваю, откидываясь на спинку кресла. Что ж, первый шаг сделан. Осталось направить события в нужное русло.

— И ещё кое-что, — добавляю я, прежде чем подняться. — Когда ты убедишь остальных в вине наших яйцеголовых друзей, тебе надлежит бросить своих сильнейших воинов против них. Я Только тогда твой долг будет уплачен.

Алита вскидывает голову, и на её лице отражается неподдельное изумление.

— Постой… так они и правда стоят за атакой на Атарию?

Я позволяю себе лёгкую ухмылку и иронично приподнимаю бровь: