Обернувшись, вновь заметила его взгляд и решилась предложить:

– Благодарю, мне приятна ваша похвала, – помимо воли в словах прозвучала ирония, потому что поместье моим вовсе не было, и ко всей красоте, что здесь находилась, я не имела никакого отношения. – Мистер Ллойд, не хотите прогуляться по территории? Здесь есть на что посмотреть помимо дома.

Губ Алистера коснулась едва заметная усмешка:

– С удовольствием, госпожа Аннэт, – тем не менее почтительно произнёс он.

И мы пошли, всё дальше отдаляясь от дома. Саймон при этом от нас не отставал, и в тоже время держался на расстоянии, будто бы давая возможность поговорить нам наедине.

Алистер молчал, и я решила первой начать разговор:

– Мистер Ллойд, так что на самом деле с Вистерой?

Мужчина не стал разыгрывать театральное представление, хмыкнул:

– Приятно впечатлён вашей проницательностью, – отвесил несколько шутливый поклон, но несмотря на видимое благодушие, он был серьёзен. – Госпожа Аннэт, я не стал говорить об этом в доме и я надеюсь, вы поймёте, почему я так поступил.

– Непременно пойму, – выдавила кривую ухмылку, – если вы мне всё толком объясните.

Лекарь остановился и я была вынуждена сделать тоже самое. Солнце взошло высоко и нещадно палило своими искристыми лучами. Воздух был тяжёлым, душным, но, кажется, никто из нас этого вовсе не замечал. Мистер Ллойд посмотрел на меня долгим, изучающим взглядом, и только после тихим голосом, так, чтобы его услышала только я, произнёс:

– Вистера вовсе не страдает нервическими припадками. Нет-нет, – поспешно добавил он, видя, что я хочу возмутиться. – Она не притворяется, у неё, действительно, случаются припадки. Вот только это следствие магического отравления, от которого бедняжка уже никогда не оправится.

– Отравления? – переспросила с недоумением. – Подождите, я ничего не понимаю.

Алистер тяжело вздохнул и, взяв меня за руку, проникновенно заглянул в глаза:

– Госпожа Аннэт, то, что произошло с Вистерой в столице наложило отпечаток на всю её оставшуюся жизнь. Большего я вам, к сожалению, сказать не могу, увы, подобные исследования не в моей компетенции. Что же касается лекарства, то здесь всё куда проще. Оно перестало ей помогать, потому что кто-то недобросовестный разбавил капли. Это вовсе не убьёт бедняжку, но напрочь лишит её рассудка. Именно поэтому я не стал говорить о своих подозрениях в доме. Надеюсь, теперь вам всё понятно?

Не сказала бы, что всё, но многое встало на свои места.

Чтобы не вызывать со стороны обитателей поместья лишних подозрений, я в самом деле проводила мистера Ллойда до его повозки, помахала вслед Алексу, который вновь поехал вместе с Вегартом, чтобы вернуть лекаря к нему домой. Постояла так ещё некоторое время, чувствуя на себе пристальный взгляд Саймона, и вновь пошла по аллее, в сторону яблоневого сада. Домой возвращаться не хотелось, для начала не мешало бы проветрить голову.

Из всего, что мы обсудили с Алистером было понятно только одно – кто-то из прислуги, или же сам Ониэр намеренно портят лекарство. Кто и зачем остаётся загадкой, но не такой уж неразрешимой – подозреваемых не так много.

Была и ещё одна странность. Раз Кетти относительно давно заметила, что лекарство не помогает, значит, хм, изменение состава, назовём это так, произошло не из-за моего приезда. Они опасались вовсе не молодую хозяйку, а самого герцога?

Да, не думала я, что здесь всё настолько серьёзно. Подозревала, конечно, но, как всегда, хотела верить в лучшее, пока это «лучшее» прямым текстом не сказало мне – не верь, я не появлюсь на твоём пути.

Саймон шёл следом, я слышала его тихие шаги. Мне он не мешал и вообще вёл себя так, будто ему было абсолютно всё равно на то, что происходит в этом странном поместье. А может быть так и было? Разве должны интересовать его вопросы, не имеющие к нему никакого отношения?

В руках я до сих пор сжимала чёрный бархатный мешочек, где лежали две склянки с нормальным лекарством. Мистер Ллойд и об этом позаботился. Лекарь мне нравился и почему-то казалось, несмотря на наше короткое знакомство, будто я знаю его целую вечность. Со мной и раньше бывало такое – встретишь человека, близкого по духу, и кажется, что только он и способен тебя понять.

Остановившись в тени деревьев, я посмотрела на охранника. Его поведение настораживало, но предъявить ему мне было нечего. Я же сама попросила его остаться, да и не смогу я его прогнать. Несмотря на то, что его поступки меня раздражают, а порой и вовсе пугают, оставаться здесь один на один с обитателями поместья мне не хотелось. Инстинкт самосохранения, в моём случае, не пустой звук. Рисковать из-за собственных эмоций – признак глупости.

Да и что лгать самой себе? Рядом с этим странным мужчиной я чувствовала себя в безопасности. Я знала, что, когда это действительно понадобится, он придёт на помощь, и не бросит на произвол судьбы. А у меня в этом странном мире было там мало людей, на кого можно было бы хотя бы отчасти переложить собственные переживания.