Саймон, стоящий неподалёку и внимательно наблюдавший за нашей беседой, был недовольным, если не сказать большего – он был злым! А я всего-то попросила его не ходить за нами и подождать в десяти шагах. И что он смотрит оттуда на меня так, будто готов дыру прожечь? Или этот взгляд предназначается бедняге мистеру Брайту?

Тряхнула головой и перешла к более насущному:

– Зак, я прибыла сюда, как уже сказала, чтобы посмотреть на всё своими глазами. Посмотрела, впечатлилась. Расскажи мне, пожалуйста, чем живёт приют и почему находится в таком плачевном состоянии?

Я обращалась к парню то на «ты», то на «вы», но его это, кажется, совсем не смущало. Мне сложно было воспринимать его своим ровесником, хотя визуально именно ими мы и были. Или он просто делал вид, что ему всё равно? Не важно.

В общем-то, Зак не рассказал мне ничего нового, всё тоже самое ещё в карете мне озвучила Вистера – крохи, выделяемые из казны, доходили сюда редко, всё чаще разделённые там же, в главном казначействе. А если что и доходило, то делилось уже здесь, между главой ближайшего города и директором приюта, который, к слову, в приюте вовсе не жил. Заведение сие держалось на наставниках, которые и рады бы были оставить свою работу, но являлись такими же беспризорниками в прошлом и должны были отработать десять лет в указанном месте за оказанную же милость – бесплатное обучение в академии.

Потому так и выходило – наставники просто отбывали срок, дети влачили собственное безрадостное существование, никому по сути ненужные. И что самое главное – всех, кто стоял выше их, абсолютно всё устраивало.

Слушая его не очень-то внимательно, я усиленно думала. Должен же быть хоть какой-то выход! Не может его не быть! Выбить положенные деньги из казны – дело неблагодарное и заведомо провальное. Снова писать письмо мужу – не менее глупое занятие, чем пытаться растопить глыбу льда собственным дыханием, с этого скупердяя, который так печётся о собственном достатке, станется обвинить меня во лжи, мол денег я прошу не для сирот, а собственного удовольствия для. Подходить с этим вопросом к управляющему? Этот хитрый лис возьмётся твердить мне о границах разумного, куда никоим образом не влезают голодные сироты. Остаётся только одно…

– А приют не пробовал перейти на самообеспечение? – я окинула внимательным взглядом близлежащие земли. Сплошь и рядом рос бурьян, да и никаких поселений видно было. Значит поля эти никем не обрабатывались и можно было бы устроить так, чтобы их отдали во временное пользование приюту. А земля всяко малышню прокормит. Птицу, опять же, можно завести, да и поросят, или ещё кого. Словом, моя фантазия разыгралась.

– На самообеспечение? – с недоумением переспросил парень.

– Да, – кивнула и попыталась в сжатой форме пояснить ему свою мысль, – это когда вы сами выращиваете овощи и фрукты, да и животинку, чтобы было где мясо взять и яйца, например.

Зак одарил меня удивлённым взглядом, слишком долгим, и, наконец, спросил:

– Госпожа Аннэт, я боюсь спросить, откуда у вас такие познания в этой области?

Едва не сказала: «Ох, мальчик мой, у меня не только теоретические познания имеются, но и практические навыки. И не только в этой области, а и во множестве других». Но промолчала, отделавшись загадочной улыбкой и многозначительным:

– Так, доводилось разные книги читать.

Возможно, мой ответ его вовсе не удовлетворил, но вдаваться в подробности парень не стал.

– Не знаю, если честно, я никогда не думал об этом с такой стороны.

А вот я подумала… Если у меня нет денежных средств и возможности решить все проблемы детей одним махом, то есть опыт, применив который можно обеспечить приютских обитателей всем необходимым.

– Земля вокруг кому-то принадлежит?

Кажется, Заку очень понравился ход моих мыслей, потому что он обвёл заросшие травой поля задумчивым взглядом, и медленно произнёс:

– Нужно уточнить по земельным документам, но в приюте не так много детей, даже если разбить небольшой огород возле дома, то мы сможем обеспечить их на зиму пусть скудным, но стабильным пайком. А если разжиться и скотиной, то паёк может стать вовсе не скудным. Осталось…

– Что? – не понравилась мне эта его заминка.

– Осталось согласовать всё это с директором.

– С тем, который в приюте не живёт? – уточнила, даже не пытаясь скрыть брезгливость, которой успела обзавестись по отношению к неизвестному мне мужчине.

– С ним, с ним, – проворчал Зак.

Да, а это может оказаться проблемой.

– Думаешь, он будет возражать? – уточнила с сомнением.

Хорошая же идея, и, самое главное, не требующая от директора никаких вложений – ни финансовых, ни моральных.

– Да кто же его знает, – как-то неопределённо отмахнулся Зак, а потом открыто улыбнулся и сделал шаг в мою сторону – Госпожа Аннэт, я восхищён вашим умом, – замялся на мгновение, потом понизил голос и добавил: – И вашей красотой.

Вот зачем он? Ведь так хорошо говорили…

Я уже собиралась ответить что-то комичное, чтобы свернуть парня с намеченного пути, но ситуацию спас Саймон. Он подошёл практически бесшумно, ничуть не заботясь о правилах приличия оттеснил Зака в сторону и обратился ко мне, хотя при этом не сводил взгляда с недовольного наставника: