— Ну и зачем ты тогда про замок мне тут втирал? Если в палатках спать будем?

— А чего ты про гостиницу заговорил?

— Мальчики, не ссорьтесь! — Соня взяла взъерошенных Петра и Ивана под руки и повела к автомобилям, что дожидались нас на бетоне площадки. Маша застучала каблучками позади, смеясь, а Серго пошёл следом, экспрессивно размахивая руками.

— Чего это они? — спросила меня Сима.

— Мандраж предсвадебный у одного, а у второго напряженное ожидание. Ну и ревность дружеская…

— Ревность?

— Ну так у Ивана свадьба уже была, у Серго вот прям щас, а когда у Пети — ещё не ясно, всё от рождения ребёнка Машей зависит…

— А-а-ах, как у них всё сложно!

— Ну так, князья же…

Так вот, привезли нас на гору… в Прибайкалье такие сопками называются. Ну, скажете, гора — пусть гора. Заросшая деревьями, кустами — живописно, этого не отнять. Ещё море во-он там, внизу синеется.

Как прибыли, Сима вместе с Аркашкой были прям атакованы огромным количеством тетушек и бабушек клана Багратион, набежавших со всех сторон, буквально, словно из-под земли.

— Не беспокойся, брат! — уверил меня Серго. — Сына твоего обиходят в лучшем виде. Да и о Серафиме позаботятся. Вы теперь — гости клана. А у оборотней очень сильны инстинкты защиты своих. Личные гости жениха — кто уж ближе-то?

— Да я, как бы, и не особо беспокоюсь, — уверил я Багратиона, — просто сначала определиться бы с местом, а потом уже и развлекаться.

Серго рассмеялся:

— Вот прям сейчас вас и определят. Как с бытовухой закончишь, подходите вон туда, — он махнул в сторону самого большого шатра, — Дашка уже заждалась.

— Понял, подойдём.

Женская толпа привела нас к зелёному шатру (тоже немаленькому), на пять условных комнат. По центру стояла большая каменная печь, в которой уже потрескивал огонь. На мой недоумённый взгляд ближайшая бабушка, с лицом, больше похожим на сморщенное печёное яблочко, улыбнувшись, рассказала:

— Так на этом месте, почитай, все свадьбы клана играют. Уже лет двести, как и печи тут есть, да и вообще — намоленное место.

Ну так-то ясно, ежели на одном месте все эти празднества… Небось, и дырки от столбов для шатров уже камнем выложены. И дорожки. И уборные постоянные. А то я однажды был на такой бестолковой охоте, мама моя! Мало того, что большая часть «охотничков» упилась до изумления, так ещё и засрали всё вокруг, что можно, и что нельзя… Но тут с этим был полный порядок. Прям глаз радовался. Такая прорва народу, а чистота и благоустройство!

Пока я по сторонам глазел, из шатра вышла принаряженная Серафима.

— Идём?

— А Аркашка?

— Ой, там, кроме наших нянек, уже целая армия желающих собралась потетешкать его. Как будто малыши у них тут редкость несусветная, и надо в очередь стоять. Я даже что-то опасаюсь, как бы не разбаловали его…

— Ну не насовсем же мы тут. Дня три. Не успеют поди, — с сомнением закончил я. — И вообще, пошли Дарью искать.

И мы пошли. Если бы Багратион не указал в самом начале тот огромный шатёр — заблудились бы, как пить дать. Или есть. Потому что около каждого шатра, мимо которого мы проходили, нас звали или выпить, или закусить. И, причём, все эти люди, казалось, лично знали и меня и Серафиму — с таким радушием толпа начинала махать руками и предлагать угощения. Хорошо хоть, на вежливые отказы не обижались. И всё же от пары тостов отвертеться не удалось. «За родителей» — грех не выпить. Тем более, не водки же предлагали, а вина красного.

ЩА Я ВАС НАПУГАЮ

Наконец дошли мы с Симой до шатра. А нас не пускают! Перед входом стоят два здоровенных парня — вот прям не вру, поперёк себя шире — и только зубы скалят в вежливых улыбках: не положено, мол! Кем, куда не положено — не объясняют.

Я слегка наклонился к Симе и спросил её, ехидно поглядывая на караульщиков:

— Что, страшные парни?

Она настороженно кивнула.

— Хочешь я их до усрачки напугаю? — супружница выпучила на меня глаза, а обсуждаемые парни, прислушивающиеся к нашему разговору, синхронно скроили снисходительные мины.

— Илюша, может не надо? А?

— Да ладно, ты не бойся. Всё хорошо будет. Смотри, я тебе что расскажу: когда малышня во дворе друг друга пугает братьями да папками грозными, видела небось?

Она кивнула.

— Так вот, не буду я пугать этих джигитов ни собой, ни батькой-казаком, ни даже сёстрами… Я их гневом матушки моей напугать попробую… А? Джигиты, не страшно?

Оба были не дураки. И какое-то сомнение скользнуло в их глазах.

— А кто у нас матушка? — настороженно переспросил стоящий справа.

— Так, ты же слышал! Друг у князя Багратиона есть: Коршунов Илья.

— Ну? Слышал, конечно.

— А матушка-то у него, у Ильи — кто?

— Кто?

— А Коршунова Евдокия Максимовна, травница из Иркутска.

— А-а так это та самая…

— Ага, та самая!.. А я и есть тот самый Илья. Коршунов, который. Ну как страшно напугал?

— Э-э, да, — честно сказал парень.

От дальнейших разговоров и меряний крутостью нас спасла сама Дашка, которая выглянула из шатра и, ухватив Симу за руку, затащила её внутрь. И уже из-за полога заявила: