— А-а-а! — сообразила девушка. — Так это вы — Коршунов?

— Я, так точно.

— А я уже хотела запрос в Иркутск посылать! — она покачала головой и полезла в высокий стеклянный шкаф, перебирать разномастные папки. — Вот вечно… Ничего толком не доведут… А вам, говорите, вообще не сказали?

— Да я случайно узнал! Поклясться, что ли?

— Нет, это лишнее, — махнула тоненькими пальчиками она, выдернула тоненькую папочку и развязала верёвочки. — Значит, так, Илья Алексеевич, нам с вами нужно много чего заполнить.

— А нельзя ли попозже? У меня сейчас пара ещё одна.

Секретарша поджала губы:

— Последняя?

— Да.

— Тогда после вас жду. Только обязательно. Я только из-за ваших бумаг задержусь.

— Как штык! — пообещал я и помчался назад на учёбу.

Заполнять пришлось реально целую пачку. Мало того, что всякие заявления и листы сведений, так ещё и два комплекта бумаг о неразглашении секретных данных, проходящие по разным ведомствам — магического образования и специальной военной подготовки.

— Интересно, — удивился я, — чего ж теперь подписку собирают, когда мы успели обо всём на разных углах растрепать?

— Положено, — подняла тоненькие брови секретарша. — А вы не переживайте. Раньше вы подписок не давали?

— Нет.

— Вот и спросу за прошлое с вас нет. А теперь дали — обходите тему в разговорах, и все дела.

Ну, логично. Как бы. Но всё равно странно.

ГНЁЗДЫШКО

Рассуждая о том, чего недостаёт в новом преподавательском доме, в ближайший невыездной выходной (в Иркутск, я имею в виду) я скатался до центра города, прошёлся по магазинам, купил игрушек всяких сынишке да детскую кроватку. Не в коляске ж ему спать, в самом деле? А ну как выпадет? Памятуя Серафимины восторги по книгам, зашёл и в книжный, прикупил пару романов про приключения. Спросил у расторопного продавца:

— А не бывает ли у вас книжек для самых малявок? Сказки, что ли…

— А каков возраст малыша? — уточнил продавец.

— Да года ещё нет! Но мать сильно хочет приобщить его.

Вопреки моим сомнениям, парень оживился:

— Извольте! Есть новинка! Для лиц младенческого возраста — самые простейшие песенки и стишки с приятными картинками. Выполнено на жёстком картоне, дабы юным читателям тяжелее было порвать или пожевать книжку.

— А ну, покажите-ка!

Я полюбовался на развороты с песенками про кошечек и коровок. А что, картинки и впрямь приятные.

— Разных по одной.

— Пять различных выпусков в серии, все в наличии.

— Вот все и заверните.

Прибыв на квартиру с обновками, я поместил покуда кроватку в гостиной — пусть Серафима сама решит, где чья комната будет, а то я в этих женских умопостроениях боюсь заблудиться. А книжки красиво на комоде составил. Зайдёт — сразу увидит. Обрадуется.

В следующие выходные мы перебирались в Новосибирск. Переезд немного напоминал прибытие цыганского табора. Вместо кибитки — шагоход, ради удобства наполненный чемоданами, узлами и прочим скарбом. Хаген загодя приготовил специальные резиновые шагоходные штиблеты, аккуратно перешагнул живую изгородь и провёл «Саранчу» на цыпочках до определённого нам двора.

Серафима с Мартой оставили няню Малашу гулять в сторонке с колясочкой, а сами сразу юркнули в дом и начали пальчиками тыкать: чего куда тащить и складывать. Разгружаться помогали присланные Семёнычем дворники. Дело пошло споро.

— Фрайгерр Коршунов, я отгоняю технику в ангар и следую в свою комнату в общежитии? — спросил меня невозмутимый Хаген.

— Нет уж, братец! Придумал ты, в бабском царстве одного меня оставлять! Ставь «Саранчу» и дуй назад, мы нынче все дружно здесь обитать будем, как те зверюшки из сказки — под одной тёплой крышей. Так и искать друг друга не нужно. И мне спокойнее. А то, знаешь, территория пусть и защищённая, а что-то с везением на приключения у меня в последнее время аж зашкаливает.

— Яволь! Явлюсь сюда для определения места пребывания.

Вот кто мастер канцелярского слова! А сам, вижу, обрадовался. Ну, ещё бы! Кто исподволь мамане внушал, что Серафиме в чужом городе не абы какая помощница нужна, а своя, надёжная, а? Надёжней Марты, поди, и не сыскать. И вот те, пожалста! Он здесь — и Марта под боком. Неизвестно, что она сама думает по этому поводу — виду не подаёт.

С этими мыслями вошёл я в дом — а там Серафима над книжечками детскими умиляется.

— Ой, Илюша! Какой ты молодец! И игрушки купил, и книжки. Я уже решила, где будет Аркашина спаленка, надо туда их отнести.

И тут в комнату зашла Марта и спросила:

— Фрайгерр Коршунов, а где взять постельное бельё?

Вот когда я себя пеньком почувствовал. Даже переспросил тупо:

— Бельё?

— Да. Простыни, пододеяльники?.. Я хотела постели заправить.

И тут меня озарило, как выкрутиться, не потеряв лицо:

— А бельё я хотел, чтоб Сима сама выбрала! — брякнул я. — Сейчас вещи разложим и съездим, да?

Сима слегка растерялась:

— Да?.. Я… ой, я с радостью, но прямо сейчас?..