— В том, что произошло, виноват только ты, — произнёс я холодно. — Если пытаешься кого-то убить, не удивляйся, когда тебя убьют в ответ.

Я был готов нанести последний удар и облегчить ношу Огняна. Лишить его тупой головы, чтобы, так сказать, думалось легче.

И всё же я не смог. Меня остановили. Железная хватка вцепилась в запястье моей руки, той самой, где находился меч.

Кто это был? Естественно, Ярило.

Он теперь стоял рядом, а я даже не заметил, как он подошёл. Будто просто телепортировался.

А затем я почувствовал, как меня швырнули назад, словно я был мячиком или косточкой для собаки.

А?

Быстрый взлёт, короткий момент полёта, зависание в воздухе… В последний момент я успел перевернуться, напрягая всё тело, чтобы упасть не на спину или задницу, а ловко приземлиться на полусогнутые ноги.

Ту-дух.

Хрустнул ли песок под подошвами или мои колени — было уже не важно.

Я был зол.

Ярило стоял напротив. Он тоже был зол. Я крепче сжал клинок, готовясь к атаке. Новый противник. В голове уже возникла тактика, как убить главу Двора Основ, пока тот в ярости. Его лицо буквально исказила злоба, и он закричал:

— Что ты творишь?!

— Всего лишь защищаюсь.

— Грх… — Ярило явно не хотел слушать.

Мне было всё равно. Я говорил это для других:

— Ученики и учителя здесь свидетели. Огнян применил шинсу и пытался убить меня. Никто его не остановил. За это он и поплатился.

Ярило замолчал. Вернее, просто заткнулся.

Ему было нечего сказать. Трудно оправдываться, когда факты говорят сами за себя. Правда была на моей стороне, с какой стороны на неё ни посмотри.

Ученики шептались, а Огнян корчился на земле, продолжая кричать. Атмосфера накалялась. Казалось, дни мои, по крайней мере в этой школе, были сочтены.

— Идём, — резко бросил Ярило, развернувшись к выходу с площади.

— Куда? — я не сдвинулся с места.

— Увидишь.

Он зашагал прочь, даже не оглядываясь, чтобы проверить, иду ли я за ним. Казалось, ему всё равно. Более того, ему, похоже, было наплевать и на Огняна, корчащегося на земле.

Я не мог не пойти, поэтому потопал за ним, стиснув зубы. Атмосферу накаляли и ученики, которые шептались за спиной, словно подливая масла в огонь:

— Его изгонят?

— Как пить дать. Ведут в комитет чести!

Топ. Топ.

Мы вышли за врата Двора Основ.

На миг мне даже показалось, что Ярило доведёт меня до края школы, махнёт рукой в противоположную от неё сторону и скажет: «Тебе туда!»

Однако этого не произошло. Мы шли дальше. Прошли комитет Чести, направились вглубь, к неизвестной горе.

Гора оказалась безымянной. Ни таблички, ни обозначений, лишь густая растительность и лестница, тянущаяся вверх.

Куда же ведёт меня Ярило?

Ответ стал очевиден, когда передо мной показалось здание. Я бы назвал его величественным, если бы не его невероятная старость. Это было что-то среднее между дворцом и крепостью, утопающей в растительности, словно сама природа решила постепенно поглотить его.

Главное, что табличка была чистой. На ней крупными буквами было написано:

«БИБЛИОТЕКА».

Уголки моих губ сами собой поползли вверх. Я всё понял — я прошёл.

— Чего это ты так радуешься? — раздался раздражённый голос Ярило. Ему явно не понравилась моя улыбка. Она его бесила.

— Значит, всё хорошо?

— Ничего хорошего, — проворчал он. — Ты выполнил условие. Я просто делаю свою работу. Раз победил, то теперь имеешь право выбрать технику из архива.

— Тогда почему вы злитесь?

На самом деле, я действительно не понимал, почему он так раздражён.

Ярило тяжело вздохнул:

— Ты не должен был этого делать. Ведь за спиной Огняна стоит старейшина Осьмой.

Я не расслышал имени и переспросил:

— Осьмой? Это от слова «восьмой»?

— Да, — ответил он, и в голосе послышалась тень раздражения. — Осьмой — это восьмой сын. Главное здесь не его имя, а то, что ему лучше не переходить дорогу. Это мерзкий старикашка, помешанный на правилах. К тому же, он глава комитета Чести.

— И что, мне нужно было склонить голову?

— Нет, — нехотя ответил Ярило. — Но всё же… Если бы ты был чуть мягче…

Я попытался ответить, но слова сами сорвались с моих губ:

— Если бы у бабушки был…

Мне не дали закончить.

— Понятно, — резко перебил он.

Вообще-то зря он перебил. Надо было дать мне закончить мысль. Потому что весь абсурд происходящего заслуживал того, чтобы быть озвученным.

Мне говорят: «Если бы ты был чуть мягче». Но это же полное безумие, ведущие к ещё более абсурдному выводу.