Шрифт:
На самом деле их было 32 с суммарным тоннажем 154 661 тонна, и их потопили 11 субмарин: тем не менее, это был сокрушительный удар, особенно если учесть, что ни одна лодка не была потеряна за четырехдневную операцию. Выводы Дёница могли тогда показаться вполне обоснованными:
«1) Операции доказали, что развитие тактики подводных лодок с 1935 года, тренировка, основанная на принципе противостояния концентрации судов в караване концентрацией субмарин, было правильным .. 2) Такие операции возможны лишь в том случае, если и капитаны и все экипажи им обучены... 3) Такие операции могут проводиться только тогда, когда имеется достаточное число подлодок в зоне действия. До сих пор такая возможность предоставлялась лишь изредка. 4) Чем больше подлодок в зоне действия, тем более часто такие операции будут возможными... 5) Более того, если бы тогда было больше подлодок, то английские маршруты поставок не были бы оставлены после атаки, так как на сегодня почти все подлодки были вынуждены вернуться, израсходовав весь запас торпед. 6) Успехов, подобных этому, нельзя ожидать постоянно. Туман, плохие погодные и другие условия могут сокращать их возможность до нуля время от времени. Главными всегда будут оставаться умение и навыки капитана».
Успехи осени частично были достигнуты благодаря неожиданной концентрации подлодок, атакующих и уходящих от контратаки по поверхности, где «Асдик» не мог их найти и где они превосходили по скорости медленные эсминцы, а частью благодаря недостатку конвоев и самолетов и в целом неправильному обучению британцев. Например, конвойные корабли того каравана, с которым встретился Кречмер, никогда раньше друг с другом вместе не работали. Но неожиданность — преходящий фактор, также неизбежным было и то, что такие сокрушительные результаты заставят сконцентрироваться умы в британском адмиралтействе. Так и произошло. Более того, из отчетов антиподводного отдела следовало, что проблема хорошо понята и ее решение уже имеется под рукой и нуждается только в соответствующей доработке. Например, в октябрьском отчете англичан говорилось:
«Были предприняты большие усилия для того, чтобы оборудовать конвоируемые караваны аппаратами для локализации подводных лодок на поверхности ночью, за пределами зоны видимости... Это новое оборудование также подходит для прибрежной и морской авиации. Оно способно обнаружить подлодку на поверхности с расстояния до пяти миль и особенно ценно для поисков ночью...»
Это был примитивный радар; первые караваны, оснащенные им, испытали трудности отладки, но «мы не жалеем усилий для решения этих проблем и надеемся, что ASV скоро станет эффективным и будет использоваться нашими кораблями повсеместно».
Столь же важным в тактическом поле — то, что Дёниц называл встречей концентрации подлодок и концентрации кораблей каравана, — были совместные тренировки капитанов конвоя. «Мы надеемся, что это приведет к образованию групп судов, каждая со своим лидером и каждая работающая как команда и имеющая опыт совместных тренировок».
Важность авиации в деле «удержания под водой тех субмарин, которые ведут преследование вне зоны видимости днем, и обнаружения подлодок, которые приближаются ночью», тоже была признана. Кроме радаров ASV, морская авиация теперь была оснащена глубинными бомбами вместо неэффективных бомб, которые использовались против подлодок раньше.
Однако должно было пройти некоторое время, прежде чем эти нововведения и тренировки союзников принесли свой результат; а пока у немцев продолжался «праздник», сознательно или бессознательно завышенные победы пополняли личные счета асов во все расширяющемся списке тех, кого наградили Рыцарским крестом, в то время как министерство пропаганды обеспечивало им статус кумиров всей нации.
Для Дёница это было время свершений. Он переехал из Парижа в замок у Керневала, рядом с Лорьяном, после того, как в сентябре операция «Морской лев» была отменена. Из окон гранд-салона, через которые внутрь струились пряные запахи с берега и от рыбного рынка, он мог смотреть на простор Атлантики. За подступы, отмеченные буйками, за серо-каменный форт у Порт-Луи на дальнем берегу взгляд скользил к широкой полосе гавани Лорьяна и пристани, где стояли подлодки и где инженеры из «Организации Тодта» уже начали строить массивные бетонные укрытия для зашиты от авианалетов.
Сегодня можно встать у больших окон салона или сразу за ними, где Дёниц любил прогуливаться, и поглядеть вверх по течению реки на нависающий, похожий на крепость бетонный памятник его надеждам, ныне вмещающий часть французского подводного флота, и проникнуть мысленным взглядом назад, в зиму 1940 года, когда вся Западная Европа лежала у ног завоевателя и то, что Великобритания склонится перед новым Карлом Великим, казалось только вопросом времени, и представить себе то состояние уверенности, смешанное с разочарованием (из-за того, что лодок оставалось по-прежнему мало, чтобы принимать решения) и гордостью, слышимое в отзвуках песен агрессивного и юного немецкого духа.
Эхо этой песни различимо и в отчете о допросах первого из асов, взятого в плен, Ганса Ениша, командира U-32, которого глубинными бомбами выгнали на поверхность 24 октября: «Все пленные — фанатики нацизма и глубоко ненавидят Британию, что вовсе не было так ясно в предыдущих случаях. Они ратуют за неограниченные военные действия и готовы мириться с агрессией, насилием, жестокостью, нарушением договоров и другими преступлениями как необходимыми для того, чтобы немецкая раса поднялась и захватила контроль над Европой».
Успехи немцев в течение 1940 года утвердили Гитлера в их умах не просто как бога, а как единственного бога.
Тем не менее, промахи в войне за Атлантику уже ощущались. Та настойчивость, с которой Дёниц сзывал свои лодки обратно в порт, вызывала некоторую обиду, и офицеры признавали, что их нервы слегка поистрепались за время долгого плавания. Кроме того, потери лодок, хотя они и не были велики, все-таки создавали некоторый дефицит подводников: офицеров набирали с надводного флота после кратких тренировочных курсов и посылали на одно-два плавания с опытным командиром, а затем давали им под начало собственную лодку; старшины проходили сокращенные курсы, чтобы заполнить пробелы среди унтер-офицеров, и среди матросов U-32 «едва ли был кто-то, кто пошел на подводный флот добровольцем», большинство были «неопытные юнцы с малой или никакой подготовкой, которых мобилизовали, не спрашивая об их желании».