— А ты у нас кто, крошка? Я тебя раньше не видел.

Едва не морщусь от отвращения. Фу! Уж лучше бы ответил резко, чем слышать этот развязный тон и чувствовать на себе похотливый взгляд.

— Моё имя Шайла Шерман, — произношу сдержанно.

Макс вальяжной походкой приближается ко мне.

— Ты ничего, Шайла, — заявляет он и бесцеремонно прихватывает пальцами прядь моих волос.

И тут происходит сразу два события.

Я отшатываюсь от непрошенного прикосновения, а за соседним столом с пронзительным скрипом отъезжает скамья.

Машинально повернув голову, снова напарываюсь на золотые глаза. Кай стоит возле стола своего факультета, возвышаясь над окружающими.

На краткое мгновение весь мир сужается до одной точки — его лица с плотно сжатыми губами и нахмуренными тёмными бровями.

— Какого демона ты тут делаешь, нищебродка?!

Женский взвизг хлещет по ушам, заставляя моргнуть и вернуться в реальность трапезного зала. Рядом с застывшим, будто мраморное изваяние, Каем замерла Лионелла Моран.

— Так ты её знаешь, Нелла? — интересуется Макс.

Лионелла складывает руки под грудью и указывает в мою сторону подбородком.

— Эта тёрлась вчера в вестибюле, наврала, будто поступила в Академию, а у самой был жетон для посетителей. Для тех, у кого нет магии.

Последние два слова она запускает в меня, словно острые дротики, отравив наконечники презрением.

— Выходит, не наврала, — хохотнув, отзывается Макс. — Смотри-ка, на ней же форма артефакторов. Даже амулет есть. Постой, а что это за камень?

Его вопрос заставляет всех уставиться на мой зачарованный амулет.

Сейчас, на свежую голову, я вспоминаю красочные картинки из книги по истории Эйдорской Империи. Глава, посвящённая Нарвилльской Академии Магии.

Семь камней в два ряда.

Три мелких: для магов второго ранга. Жёлтый — заклинатели металлов. Серый — заклинатели камней. Коричневый — заклинатели дерева.

Четыре крупных: для магов высшего ранга. Красный — заклинатели огня. Синий — заклинатели воды. Зелёный — заклинатели земли. Лазоревый — заклинатели воздуха.

И никаких чёрных камней. Ни одного, ни разу. За всю пятисотлетнюю историю существования Нарвилльской Академии.

Лионелла вихрем проносится мимо адептов, расталкивая их локтями, пока не оказывается нос к носу со мной.

— Откуда у пустышки амулет? — шипит она. — И почему ты не в бордовой форме?

В груди вскипает возмущение. Она мне допрос решила устроить?

— Тебя это не касается, — отвечаю холодно. — Я перед тобой отчитываться не собираюсь. Не нравится моё присутствие, иди пожалуйся ректору Аренбергу.

Лицо Лионеллы наливается краской гнева.

— Да как ты смеешь так со мной разговаривать? А ну отдай мне эту жалкую подделку, лгунья!

Шарахаюсь прочь от когтистых пальцев, как вдруг между мной и Лионеллой оказывается хрупкая фигурка Майи.

— Не тронь её!

Майя ещё ниже меня, поэтому Нелла смотрит на неё с высоты своего роста, будто с королевского трона.

— Ты всё ещё здесь, вонючка Кирни? Хочешь услышать ещё один комплимент от своего обожаемого Максимилиана?

Замечаю, как вздрагивают и приподнимаются плечики Майи. Даже мне больно слышать такие слова, а каково ей? Особенно после того, что уже наговорил здесь этот Макс. И несмотря на пережитое унижение, она вступилась за меня, вышла против той, кого тут многие боятся.

Качаю головой:

— Только глубоко несчастные люди могут вести себя так низко, Моран.

Теперь взгляд зелёных глаз Лионеллы буравит меня поверх русой головы Майи.

— Думаешь, самая умная, нищебродка? Я тебе устрою такую сладкую жизнь, ты взвоешь, поняла?

Она шагает вперёд, едва не наступив на Майю, будто та предмет мебели.

— Я тебя по стенке размажу, — цедит Нелла с ожесточением.

Между нами так и искрится напряжение. Ещё чуть-чуть, и мы точно вцепимся друг другу в волосы.

— Расступитесь, расступитесь! Что за столпотворение? Адепт Макнамара, адептка Моран, что у вас здесь происходит?

К нам торопливо подходит невысокий пожилой мужчина с пышными седыми волосами и усами. Одет он тоже во всё белое, а на носу сидят большие круглые очки.

— Доброе утро, профессор Раббит, — быстро реагирует Макс. — Да мы тут с новенькой знакомимся.

Гад. И ведь не придерёшься. Никто из профессоров не слышал того, что происходило всего несколько мгновений назад.