— Правда, я тебя не понимаю, — сказал он, взглянув на её выбор с игривой усмешкой.

— Ты такая загадочная, Мара. Даже в самых простых вещах. Ты ведь, наверное, не любишь рисковать, правда?

Её сердце резко сжалось, и она слегка нахмурилась. Как он это замечает? Почему именно она вызывает у него желание задавать такие вопросы?

— Я просто знаю, что мне нравится, — ответила она, пытаясь не показать, как его слова задели её.

— И не считаю нужным рисковать ради чего-то другого.

Лоуренс немного откинулся на спинку стула, словно размышляя, и на его губах появилась та самая загадочная улыбка, которая заставляла её ощущать себя одновременно уязвимой и раздражённой.

— Это интересно. Ты такая уверенная в себе, но я вижу, что скрываешь больше, чем показываешь. — он ненавязчиво, но с выраженным интересом продолжил.

— Я всегда думал, что люди, которые предпочитают всё предсказуемое, на самом деле очень боятся чего-то нового.

Мара почувствовала, как её грудная клетка резко поднялась. Лоуренс был прав — она часто выбирала «предсказуемое» и избегала перемен. Но теперь, когда он так это сказал, ей стало неуютно. Она не любила открываться. И хотя она не собиралась рассказывать о своих страхах, ей было сложно не ответить.

— Не думаю, что страх — это то, что меня сдерживает, — ответила она, пытаясь вернуть себе контроль.

— Мне просто комфортно так, как есть.

Лоуренс продолжал наблюдать за ней, его взгляд был всё более пристальным. Он поигрывал с углом меню, словно был занят чем-то важным, но его глаза не отрывались от неё.

— Ты так говоришь, будто это в порядке вещей, — сказал он с лёгкой насмешкой, но в его голосе была не только игра.

— Но, знаешь, мне кажется, ты очень любишь контроль. Ты всегда держишь всё в своих руках, не давая никому войти в твой мир. А вот это уже интересный момент. Что ты скрываешь?

Мара чуть сжала губы, но не ответила сразу. Она пыталась держаться, не выдавая своих эмоций. Она ведь и вправду любила контроль — на работе, в жизни, в отношениях. Но сейчас, сидя напротив него, она чувствовала, как её стены постепенно начинают рушиться.

Лоуренс наклонился немного ближе, его лицо стало более серьёзным, а его тёплый взгляд всё больше проникал в её душу.

— Ты знаешь, я бы сказал, что ты просто не привыкла отпускать управление, — сказал он тихо, но с уверенным, едва заметным оттенком в голосе.

— Ты, наверное, такая же в отношениях, как и в жизни — не хочешь быть уязвимой, не хочешь, чтобы кто-то знал, что на самом деле скрывается за твоей маской.

Мара почувствовала, как её сердце резко бьётся быстрее. Это был тот момент, когда она начинала терять контроль. Она попыталась вернуться в реальность, вспомнив про меню, про блюда, про выбор, но в её голове крутились только его слова.

— Ты не можешь так просто взять и… узнать меня, Лоуренс, — произнесла она с лёгким, но заметным напряжением.

— Я не открываю всем свои секреты.

Он снова усмехнулся, и в его взгляде было что-то трогающее, что заставляло её чувствовать себя ещё более уязвимой.

— Я не прошу твоих секретов, — сказал он мягко, но с лёгкой полуулыбкой.

— Я просто хочу понять, что стоит за твоими словами, за твоими мыслями. Ты ведь не можешь всегда быть такой идеальной, не так ли?

Мара почувствовала, как её дыхание стало быстрее, но она постаралась сохранять внешнюю невозмутимость.

— Я не идеальна, — сказала она, чуть улыбаясь.

— Но я не думаю, что мне нужно, чтобы ты меня «понимал».

Лоуренс наклонился ещё ближе, его голос стал чуть тише, почти шёпотом.

— Но ты хочешь, чтобы я понял. Ты ведь не случайно сидишь здесь и не говоришь мне «прощай». Ты ведь тоже играешь в эту игру, Мара. И знаешь что? Мне кажется, ты даже начинаешь получать от неё удовольствие.

Она почувствовала, как её сердце стало биться сильнее. Лоуренс не отпускал её взгляд, и Мара уже не была уверена, насколько она может сохранить эту дистанцию.

— Может быть, — наконец, ответила она, чувствуя, как напряжение между ними нарастает.

— Но игра только начинается, Лоуренс.

Он снова улыбнулся, но на этот раз его улыбка была гораздо более мягкой и искренней. Он знал, что добился своего.

Когда Мара поглощала последние кусочки блюда, пытаясь сосредоточиться на разговоре, Лоуренс вдруг напрягся. Она заметила это почти мгновенно — его взгляд стал напряжённым, он слегка скосил глаза в сторону и улыбнулся, но не как раньше, а с какой-то лёгкой настороженностью.